Он оперся спиной о доску, положенную возле небольшого камня; Иолай лежал на большой куче соломы и тряпья.

Как ни странно, никто из них не был связан.

— Пить хочешь?

Геракл посмотрел влево на высокую угловатую фигуру, сидевшую за грубо сколоченным столом; на столе лежал большой кинжал.

Геракл осторожно кивнул.

Один из обитателей пещеры соскользнул со своего насеста, погрузил ковш в бочонок, набрал воды и поднес Гераклу. Геракл потянулся к ковшу руками, но разбойник погрозил пальцем, — мол, пей, только не трогай. Геракл подчинился, и оглушительный грохот в голове вскоре сменился легким покалыванием.

Разбойник кивнул и попятился, снова зачерпнул ковш и принес его Иолаю.

— Мы что, уже умерли? — спросил Иолай слабым голосом.

— Нет, — ответил с еле заметной улыбкой высокий разбойник.

— А я чувствую себя так, словно уже умер.

— Тебе скоро станет лучше.

— Хорошо бы… А не то уж лучше мне умереть.

Во время этого обмена репликами Геракл незаметно продолжал разглядывать пещеру. Вход в нее находился далеко справа, и возле него на землю падали лучи солнца. В пещере стояли и другие столы, большие амфоры, а возле камней валялись тюки, — как предположил Геракл, с провизией. Из стен выступали карнизы, на них стояли фонари, а на некоторых сидели разбойники. Сами же хозяева пещеры, к его немалому удивлению, оказались совсем мальчишками. Все без исключения. И, несмотря на впечатление, создавшееся у него за последние два дня, они не выглядели особенно оборванными и истощенными. Синяки и ссадины у них имелись, но не более того. Напротив него, у стены, он заметил приличный арсенал — мечи, дубинки и дреколье, — и он совсем не походил на то жалкое оружие, с которым разбойники встретили их на дороге.

Это показалось ему весьма странным.

Раздавшийся откуда-то сверху звук заставил его повернуть голову. На карнизе, почти под самым сводом пещеры, сидел парень. В руках он держал лук с настороженной стрелой.

Он помахал рукой.

Геракл махнул ему в ответ.

В этот момент Иолай попытался сесть, застонал и спросил:

— Кто вы такие, ребята?

— Мы из АОФ, — ответил сидевший за столом.

Разбойники зашевелились, а Иолай и Геракл удивленно переглянулись.

— Откуда? — переспросил Геракл.

— Мы из АОФ, — горделиво повторил мальчишка. — Из Армии освобождения Фемона.

— Вы… заговорщики? — фыркнул Иолай.

Громкое бормотание наполнило пещеру. Несколько человек подняли кверху кулаки, другие хлопали себя по ляжкам.

— Заговорщики, повстанцы… — вздохнул Иолай. — Вот уж не повезет так не повезет.

Геракл запустил пальцы в свою шевелюру и ощупал шишку, вскочившую на темени. Рассмотрев потом свои руки, он не увидел крови. Но это почему-то не принесло ему утешения. Он подтянул ноги и застыл, услышав отчетливый звук стрелы, которая вставляется в арбалет и закрепляется в нем. Он улыбнулся, в надежде, что они поймут — он и не пытается предпринять что-либо против такого оружия — и сел попрямей.

Несколько раз он пытался завязать разговор с человеком, сидевшим за столом, либо с кем-нибудь еще, но никто не обращал на него внимания. Заговорщики переговаривались лишь между собой.

Прошел час. Потом еще один.

Когда молчание, а также храп заснувшего от скуки Иолая стали для него невыносимыми, Геракл зашевелился, словно пытаясь подняться на ноги. Мгновенно все повстанцы повернулись к нему.

«Спасибо и на этом», — невесело усмехнулся он.

— Ну и что? — спросил он сидящего за столом парня. — Против чего вы восстали?

— Против бесчеловечных условий жизни и против невероятной подлости главы города Тита Перикала, от которых страдают все честные граждане Фемона, — отчеканил мальчишка.

— Верно, верно, — послышались со всех сторон голоса.

— Скажи им, Ротус! — настаивал писклявый голос. — У тебя это клево получается! Давай! Вали!

Ротус кивнул:

— Тит Перикал находится у власти слишком долго.

— Да! — возликовал писклявый голос. — Точно, приятель! Давай! Говори!

Ротус встал и скрестил на груди руки.

— Он нанес людям много… обид, и… и он не дает людям… заниматься делом!

Пещера наполнилась одобрительным ревом.

— Ты лучше всех, Ротус, лучше всех! — не унимался писклявый голос

Геракл переглянулся с Иолаем, уже проснувшимся от такого шума, и тот пожал плечами.

Когда ликование утихло, Геракл прокашлялся.

— Какое отношение все это имеет к нам? — поинтересовался он.

— Символы, — немедленно ответил Ротус

— Вот именно! — воскликнул писклявый голос

— Символы чего?

Ротус смерил пленника презрительным взглядом.

— Символы высокомерия, с каким Тит управляет городом без всякого разрешения и не получив необходимых полномочий от тех людей, которым он якобы служит!

Пока заговорщики ликовали вновь, Геракл, поглядывая на стрелков, потихоньку подобрался поближе к Иолаю.

— Ну ты как? — спросил он, морщась при виде засохшей крови.

— Голова раскалывается — ужас, — сообщил Иолай и для пущей убедительности скорчил страдальческую гримасу. — Угораздило же нас угодить к психам…