Хэйзел медленно выбирается в гостиную, но Флоренс уже разворачивается к выходу.

– Когда найдешь себя, напиши мне. Мы поговорим. Без Бена.

– Он у Гуфи, – сквозь заложенный нос произносит та. – Боится, что вы придете.

– Лучше бы боялся, что не приду, – улыбается Флоренс.

При первом же касании дверь в квартиру Гуфи открывается сама. Музыка становится громче: какой-то набор звуков. Видимо, талантливый композитор наэкспериментировал эту кровь из ушей сам. Господи, как она оказалась соседкой этих чертовых цветов жизни?

В комнате стоит такой плотный дым, что сложно ориентироваться. Флоренс еле удается рассмотреть даже очертания. Музыка оглушает: на стенах звукоизоляция, и внутри все в несколько раз громче.

– Бен! – пытается перекричать шум она.

Вокруг резко становится тихо, и от этого звенит в ушах. Нужно было просто пойти домой, где ее ждут дела. Письма просмотреть, о будущем подумать. Она ведь галеристка, а не мамочка для юных дарований. Это они должны за ней бегать.

– Чего надо? – раздается из угла развязный голос.

Гуфи и Бен валяются на полу на подушках, передавая друг другу косяк. Флоренс едва не закатывает глаза: ради чего она всем этим занимается?

– Привет. – Она почти слышит скрип собственных зубов. – Чем заняты?

– Ебли козла, тут ты приползла, – пожимает плечами Гуфи.

Бен счастливо смеется его остроумной шутке. Внутри поднимается ярость, способная разорвать ее саму в клочья.

– Бен Дженкинс, – медленно произносит она, – у нас была договоренность. Если завтра до шести вечера твоих работ не будет в галерее, я отзову свое предложение. В дополнение к этому я сообщу коллегам, что ты – ненадежный партнер. Ты меня услышал?

Тот фокусирует на ней мутный взгляд и напряженно кивает.

– Какая серьезная, – скалится Гуфи. – Хочешь, развеселю?

– Тебе в прошлый раз было мало? – тут же переключается Флоренс. – Я могу позвонить своему парню, он вернется и повторит для тебя на бис. И, Гуфи, если еще раз услышу отсюда хоть один звук, вызову полицию.

Не дожидаясь ответа, она выходит из его квартиры. Так-то вторглась на чужую собственность, а это тоже нелегально. Зато внутри наконец появляется ответ на вопрос, который она все время задавала самой себе.

Флоренс гоняется за Беном не потому, что ей нужны эти картины. Он не Мартин, не Бронски, его имя в Нью-Йорке не значит ровным счетом ничего. Она делает это потому, что она – Флоренс Мендоса. И никто, ни именитый художник, ни начинающий, не имеет права нарушать их договоренности без последствий.

Пора возвращаться домой. Флоренс чувствует себя лучше: ей осталось совсем немного поработать. Еще пара часов, и можно сесть на крыше наблюдать закат. Вот тогда она разрешит себе подумать об их будущем с Джеком.

У них есть будущее, оно обязано быть: не для того Флоренс так сильно полюбила, чтобы сейчас просто отпустить. Раз уж невозможно больше существовать без его улыбки, поцелуев и ласковых слов, значит, ей нужно найти способ быть с ним.

Закончив проверку макетов и позвонив Монике с парой задач на завтра, она поднимается на ноги и потягивается: это был чертовски насыщенный день. Особенно на контрасте с предыдущими тремя.

Она справилась, не пролив ни слезинки. Повод для гордости: Флоренс все еще не знает, как ей быть, но уже начала выбираться из ямы. Бардак на работе выглядит чуть получше, например. Все остальное, конечно, не изменилось, но маленьких шагов достаточно.

Люди не всегда замечают, как мелкие неприятности превращают их жизнь в нечто до того далекое от мечты, что даже можно назвать адом. Флоренс думала, так плохо себя могут чувствовать только те, у кого случилось большое горе. Потеря работы, тяжелое расставание или, не дай бог, смерть близких.

Этот год не был таким. Но и счастливым его не назовешь: сложности с Гэри привели к их расставанию, логичному, но все равно неприятному. На работе понемногу и почти незаметно копились неурядицы. Флоренс сняла не самую удачную квартиру, потому что повелась на шикарную крышу – и вот они, шумные соседи, которые доставляют только проблемы, перегоревшее освещение и дверь на крышу начинает заедать. У «Шеви» перетерся ремень и разрослась царапина.

Ничего критичного, правда? Пока рядом был Джек, ничто не могло ее расстроить. Он умудрялся приносить в ее жизнь столько комфорта и любви, все остальное меркло, и уровень счастья как-то… выравнивался, что ли. Поэтому, наверное, его уход оставил такую пустоту.

Флоренс достает из холодильника шпинат и начинает его мыть. Под раковиной что-то шипит, и дверцу выбивает мощной струей воды снизу. Закрыть кран не помогает: вода начинает быстро и весело бежать ручейками по полу кухни.

Шпинат выпадает из пальцев, маленькие листики, подхваченные водой, тоже отправляются в путешествие. Флоренс не знает, сколько времени она просто наблюдает за ними, не понимая, что делать, но наконец осознает происходящее. Кажется, вентиль, который перекрывает воду на кухне, тоже находится под раковиной.