– А мне казалось, что у тебя на все слова найдутся, – улыбается Флоренс.

Она проводит пальцем по его губам. Джек перехватывает ее руку, целуя ладонь. Он жмурится, и эта ласковая открытость заставляет сердце пропустить еще один удар.

– Я… – Он распахивает глаза, испуганно замолкает. – Нет, иди сюда.

Джек перекатывается на спину, тянет Флоренс за собой.

– У меня все зажило, – ухмыляется он, – теперь у тебя нет оправданий.

– Каких оправданий?

– Садись мне на лицо. Сейчас.

– Джек, – Флоренс надеялась, что они не вернутся к этой теме, – говорила же, такое не совсем для меня. Тем более сейчас, после дороги.

– Тем более сейчас, – повторяет он, – пожалуйста. Мне это нужно.

Флоренс не знает, как объяснить, что ей, скорее всего, будет некомфортно. Слишком чувствительно, да и не очень-то удобно. Но глазам Джека сейчас отказать невозможно.

Стоит ей оказаться на коленях, он сам соскальзывает ниже, и от первого же прикосновения из груди вырывается низкий стон. Приходится немного наклониться, хватаясь за изголовье кровати, чтобы не упасть.

Невесомые ласки пробуждают каждую клетку тела. Движения Джека поднимают внутри новую волну удовольствия, будто он точно знает, что делать. В ушах шумит от возбуждения, и даже собственные стоны звучат как далекое эхо. Прежде чем Флоренс понимает, насколько была не права, его пальцы сжимаются вокруг ее бедер, и перед глазами пляшут звезды, взрываясь мириадами сверхновых.

Он не выпускает, ни когда она умоляет, ни когда падает лицом вниз, не в силах больше держать спину. Хуже того – в нее медленно и осторожно проникают два его пальца, посылая по все еще пульсирующему телу электрический заряд. Каждый дюйм – очередная волна, и Флоренс уже не стонет – она рычит, отчаянно цепляясь за простынь.

Джек прижимается к ней губами, в его шепоте не разобрать слов, но это будто признание. Пусть Флоренс и не знает, в чем именно, но ощущает в его ласках что-то совсем новое. В прикосновениях – бесконечная нежность, от которой в душе разливается горячее, незнакомое чувство, что жжет изнутри и ищет выхода.

Флоренс зовет его по имени, но в ответ Джек только держит ее крепче, ускоряясь. Его пальцы находят чувствительную точку, прижимаются к ней и получают в ответ отчаянный неконтролируемый стон. Кажется, это воспринимается как похвала: движения становятся агрессивнее, и второй оргазм, накатывающий неожиданно, окончательно выбивает из головы все мысли.

Ей физически необходимо ответить лаской на то, что она сейчас ощущает. Флоренс сползает, как только Джек ослабляет хватку, и на четвереньках опускается к нему.

– Ты делаешь ужасную вещь, – шепчет она бездумно.

– Не ври, что не понравилось. – Джек очерчивает пальцем ее грудь. – Твое тело не умеет обманывать.

– Слишком понравилось. Никто раньше со мной такого не делал. Я боюсь, что больше никто и не сможет.

– Надеюсь, – усмехается он и приподнимается на локтях. – Не так. Рассчитываю на это.

Джек хочет оставить ее себе. Эта мысль поднимает внутри одновременно протест и возбуждение. Это плохо, что они так привыкают друг к другу. И в то же время приятно быть его единственной девушкой, пусть и на время. Знать, что он тоже хочет быть единственным.

– Ты – моя, – вдруг говорит он и подгребает Флоренс под себя.

Она обхватывает его за плечи, тянет к себе и чувствует собственный вкус на его губах. Джек опускается к ее шее с кусачими поцелуями, одной рукой раздвигая ей ноги и бормоча слово «моя» бесчисленное количество раз.

Это пьянит хуже джина, и Флоренс словно плывет в облаках, окончательно потерявшись в ощущениях. Джек резко входит в нее, набирая жесткий и агрессивный темп. За секунды он превращается из нежного мальчишки в хищника, который заявляет свои права на добычу.

Флоренс царапается в ответ, двигаясь навстречу, огонь внутри разгорается с новой силой, и вскоре она неожиданно слышит свой голос, повторяющий:

– Мой. Ты – мой.

Что с ней? Казалось, она аккуратнее. Но Джек начинает кусать губы, как всегда делает, если сдерживается, и Флоренс не дает ему ни малейшего шанса: обхватив его бедра ногами, она подтягивается губами к чувствительному месту на его шее.

Его отчаянный стон вырывается сквозь сжатые зубы, но Джек только двигается сильнее, заставляет крепче держаться, пока все вокруг превращается в крошечную точку, через секунду разрываясь бомбой и осыпаясь вниз осколками. После того как Флоренс снова сжимается вокруг него, Джек позволяет себе еще один голодный поцелуй, прежде чем сам замирает с хриплым стоном.

– Отлично отдохнули от перелета, – смеется она.

Он падает на кровать рядом и переплетает их пальцы. Так улыбается… Сердце замирает, чтобы задержать время. Они оба плывут в эйфории, и хочется остаться в ней, забыв о реальности. Флоренс нежно касается губами плеча Джека, а он второй рукой убирает влажные волосы, прилипшие к лицу.