— Когда я тебе открыла правду?

— Да, — кивает.

Слава ставит передо мной пузатую кружку. Себе наливает кофе.

— Может, не стоит пить кофе? — говорю неуверенно и указываю подбородком на кружку. — У тебя глаза красные и слипаются. Ложись спать. Отдохни, а я поеду домой.

Поднимает на меня темный взгляд, смотрит пронизывающе:

— Останься.

Моргаю, пытаясь понять, не послышалось ли мне.

— Соня уехала с твоим вещами, а у меня места на десятерых хватит. Или тебя где-то ждут? — спрашивает севшим голосом.

— Нет, — отвечаю тихо. — Меня никто не ждет.

Глава 20. Я лишь тебя пригубила, а ты меня выпил до дна

Таня

— Выкладывай.

Черт, а я так надеялась избежать допроса.

— Просто ответь на вопрос, — Слава не сдается. — Ты на всех детей так реагируешь или только на детей своих знакомых?

Сглатываю. Вот так неожиданно моя тайна, которую я хранила за семью печатями, раскрылась и показалась в наиболее неприглядной форме в самое для этого неподходящее время.

— Так как, Тань? — Волков сидит напротив и крутит в руках пустую чашку.

— У тебя есть сигареты?

Недовольно поджимает губы. Видно, что ему не хочется давать мне пачку, но понимает, что никакого права он не имеет на протест или высказывание недовольства. Мораль, впрочем, читать мне тоже поздно.

Знаю, что дрянь все это. Знаю, что надо бросать. И брошу, обязательно брошу, когда сама захочу.

Слава молча подходит к кухонному шкафу, достает сигареты и протягивает мне. Включает вытяжку на полную мощь. Подкуривает мне, затягивается сам.

Рассматриваем друг друга, как два цирковых урода. Он — ломаный зависимостью, я — пожинающая плоды своих решений, увязнувшая в трясине страхов и триггеров. Нормальными нас можно назвать с натяжкой. С о-о-очень сильной натяжкой.

— Чем меньше ребенок, тем хуже, — выдыхаю дым и тушу окурок.

Тянусь за второй. Слава жадно следит за каждым моим движением.

— Поэтому, когда я приехал со Златой, ты вела себя спокойно.

Качаю головой.

— Не совсем так. Мне было сложно, но с годами я научилась более-менее с этим бороться. Я долгое время работала с психологом, но в какой-то момент у меня к нему упал уровень доверия.

— Почему? — спрашивает настороженно.

— Врачебная этика не приветствует связь с пациенткой, но его это не остановило. Настойчивые зазывания на свидания привели к тому, что мне пришлось отказаться от его услуг.

— Он принуждал тебя к чему-то? — голос хриплый, во взгляде злость.

— Что? Нет! — качаю головой. — Ощутимых границ он не переходил, но о дальнейших сессиях речи быть не могло.

— Получается, с проблемой ты не разобралась, — кивает своим мыслям. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Чем? — насмешливо хмыкаю.

— Не знаю, — пожимает плечами. — Я ведь катализатор твоих тревог и триггеров.

— И что ты предлагаешь? Высказать тебе весь накопившийся негатив? Переложить ответственность? В вопросе решение принимала я, хотя твоя вина тоже присутствует. Но не ты дьявол в этой истории.

— А кто? — спрашивает серьезно. — Ты? Нет, рыжая, даже не смей считать себя виноватой.

Забирает у меня окурок, тушит. Притягивает к себе, целует в волосы. У меня даже мыслей нет о сопротивлении. Глупое сердце думает, что только Слава может спасти, провести через темный лабиринт страхов и вывести на свет. Если бы все было так просто…

— Я придумаю, Тань. Я обязательно придумаю, как помочь тебе.

Мне бы обидеться, взбрыкнуть и напомнить, что я, вообще-то, не какая-то немощная. Но мне нужна помощь. Не психологическая, хотя и она тоже. Мне нужно тепло, друг рядом, плечо, на которое можно опереться.

Вопрос в другом: можно ли положиться на Волкова? Он изменился, безусловно. Стал взрослым, цельным, дельным. Уверенно идущим вперед.

— Сомневаюсь, что мне можно помочь, — честно говорю я.

— Посмотрим, — он не обещает мне радугу и место на мягком облачке.

В конце концов, он просто-напросто человек. Человек, который когда-то ошибся и теперь точно так же, как и я, разгребает завалы неправильных решений.

— Пять лет живу с вопросом, могла ли я выгрести? У меня не было работы, собственного жилья, своих денег. Но, в конце концов, можно было оказаться более упертой, через суд и признание отцовства стребовать с тебя алименты на содержание ребенка. Но я выбрала иной путь.

— Хватит, — обрывает резко и прижимает сильнее к себе. — К чему ты возвращаешься туда? Разве это решит хоть что-то? Прошлое вместе с нашим ребенком осталось там. Смотри вперед, ведь каждый раз, погружаясь в события давно минувших дней, ты теряешь что-то в своем настоящем.