– Благодаря вам, к сожалению, нет. Но я рад, что вы такие верные, заботливые подруги. Большая редкость в нашем насквозь фальшивом мире.

– Это сарказм? – спросила Тильда почти с надеждой.

– К сожалению, нет, – вздохнул Йен.

То, что я продолжала в прямом смысле на нём лежать на протяжении всего диалога, не смущало, похоже, никого, кроме меня.

– Завтрак? – деловито спросила Салли. – Нужна еда, чтобы восстановить силы.

– На кухню и погреб я барьер не ставил.

– Вкусная еда, – уточнила она.

Тильда, которая до сих пор молча истекала кровью и делала вид, что вообще попала сюда случайно, горячо кивнула.

– Я вас избаловал за неделю, – пробормотал Йен убито. – Правильно Хорхе говорил, что кошек мне заводить нельзя. Женщины в этом плане, впрочем, ещё опаснее.

Тут даже мне стало интересно, что они все имеют в виду – и что такое интересное я умудрилась проспать.

После короткой паузы – храбрых разрушительниц барьера снова подлечили, отругали и перебинтовали в воспитательных целях – мы все вместе переместились на кухню. Я, кстати, куталась в шёлковый мужской халат, точную копию того, наколдованного, что так и остался дома. Йен же переоблачился во вполне цивильный домашний костюм – брюки, тонкая хлопковая водолазка, всё светлое, не то чтобы сильно облегающее, но и не свободного кроя – и бестрепетно шагнул к плите.

– Оладьи с яблочным джемом! – быстро заказала Тильда.

– Омлет с беконом, – попросила Салли. Затем уточнила тихо: – Красивый омлет, – и, что меня добило окончательно, сложила пальцы сердечком.

– А тебе, любовь моя? – спросил Йен, не оглядываясь, пока вокруг него летала кухонная утварь, словно в фантастическом кулинарном шоу.

Венчики взбивали, ножи кромсали и шинковали, кастрюльки булькали, а сковороды уютно скворчали на огне – идиллия. Зрелище завораживающее, а уж ароматы – тем более, так что я нашла в себе силы только на то, чтобы неопределённо качнуть головой и промямлить:

– Полагаюсь на твой безупречный вкус.

– Значит, овсянка с вишней, потом кофе и тосты, – мурлыкнул он, и в воздух взмыло ещё несколько предметов, включая нарезанный хлеб, который начал поджариваться прямо на лету в розовом пламени. – Тебе понравится, обещаю.

Некоторое время я в молчаливом обалдении наблюдала за всем происходящим, а потом рискнула спросить:

– Получается, ты все эти дни готовил, да? Каждый раз? Завтрак, обед, ужин?

Порция оладий воспарила над сковородкой и синхронно перевернулась, как на показательных выступлениях. Йен сделал резкое движение пальцем, уменьшая огонь, и ответил беспечно:

– Ну, разумеется. А кому бы ты доверила кухню? Своей сестрёнке Салли? Ну, она может нарезать что-то мелко и ровно, но тебе останется лишь молиться о том, чтобы это был не тот самый тесак, которым она крошила химер в лабиринте. Или, может, ты бы положилась на кулинарные навыки женщины, которая руководствуется в готовке тремя принципами: это меня убивает, это делает меня сильнее, а это бабушке лучше не показывать?

Тильда отчётливо втянула голову в плечи, а меня разобрал смех.

– Вообще это должно звучать оскорбительно, – вздохнула она, небезуспешно проковыривая дырку в столешнице. – Что-то вроде: «У тебя руки растут из задницы, не мешайся и отойди». Но у него получается примерно так: «Твоя анатомия уникальна и удивительна, дорогая, так что отдохни в сторонке, пока я превращаю твою жизнь в рай».

– Формулировки многое меняют, – согласилась я и с трудом оторвала взгляд от спины Йена. Конечно, его домашний костюм был довольно свободным, но при некоторых движениях становился облегающим, и это изрядно отвлекало от мыслей. Любых, вообще. – Что с тобой случилось, кстати? Выглядишь как медицинское пособие… Я думала, чародеи быстро залечивают травмы.

Тильда отчётливо помрачнела, рефлекторно приложив ладонь к горлу.

– Даже не напоминай. Это был самый большой провал в моей жизни.

– Который мог стать последним, – заметил Йен, не отвлекаясь от готовки. – Впрочем, не вини себя. Мы все недооценили Крокосмию.

Первая часть плана – заманить монстра в лабиринт – прошла относительно гладко. Чудовище послушно взъярилось до полной невменяемости и кинулось в погоню за условной жертвой; неприятности начались позже, когда пора было уже его бросить среди монстров и возвращаться. Атакующие чары оно впитывало жадно, словно пустыня – долгожданный весенний дождь, несокрушимые стены прошибало насквозь. Нужно было всего двадцать, ну, тридцать секунд, чтобы открыть тайный ход и смыться, но выиграть эти проклятые полминуты никак не получалось. Более того, чудовище становилось всё резвее, ловчее, точно по пути набиралось сил, а когда наткнулось на стайку ночной стражи и сожрало её, то ускорилось ещё больше.

– Ну, и наконец я решила – какого хрена? Бегаю от какой-то уродливой твари почти два часа и не могу оторваться… – непривычно тихо произнесла Тильда и поёрзала на стуле. – В общем, я решила, что раз чары срабатывают как-то криво, нужно заблокировать его физически и валить. Увеличила разрыв, как могла, и поставила поперёк маршрута штук пятнадцать перемычек – думала, оно их будет щёлкать по одной, и минуты полторы я получу. И сначала вроде бы даже сработало. Оно там притихло, я добежала до тайного хода и начала его открывать… а потом за спиной как рванёт!