– Ребятушки, пельмени будете? – тут же вмешалась женщина, стремясь поскорее отвлечь мужа от негативных эмоций: похоже, она хорошо знала, когда это нужно делать. Ане даже стало интересно, сколько десятков лет они уже вместе.

– Только не с мясом, - многозначительно сказал Игорь. – Может, с капустой?

– Какая капуста, окстись, Икорушка! – отмахнулась женщина. – Июнь месяц на дворе.

– Есть у нас капуста, - возразил дед. – Прошлогодняя.

– Ой, да ну, - заспорила женщина. – Она твердая – жуть. Безвкусная и портиться уже начала, хоть и в засыпах.

– А что такое засыпы? – шепнула Аня Игорю.

– Это когда в яме овощи дубовой листвой пересыпают, - пояснил он. – Она гниение останавливает, но вкус все равно так себе.

– Тогда, может, с крапивой? – предложил дед.

Девушка вскинула брови. Про щи с крапивой она слышала, а вот про пельмени – нет.

– Не, лучше с капустой, - отказался Игорь.

– Ну, смотри, - покачала головой женщина. – И рубить ее сам будешь.

– Давай, - тут же протянул руки парень.

К изготовлению пельменей, как водится, приплели не только всю семью, но и гостей. Женщина скала сочни, Игорь «рубил» в корытце капусту (не топором, конечно, а сечкой – полукруглым ножом на длинной рукояти, точь-в-точь совпадающим по форме с деревянным корытцем), а дед и девушка – лепили. Капусту для сочности и сытности смешали с говяжьим жиром. Глядя на начинку и антисанитарные условия, Аня вновь задумалась о паразитах, но потом решила, что варка на то и создана, чтобы от подобных проблем избавлять.

В процессе лепки сама собой затеялась беседа о прошлом. На этот раз – о прошлом «внучка». Аню беседа позабавила, а Игоря – не очень, так как добродушная женщина, по умолчанию окрестив их как «парочку», принялась рассказывать всю подноготную парня, начиная с рождения и заканчивая нынешним моментом. Оказывается, Игорь не всегда был таким ловким, и в детстве довольно часто падал, причем непременно в… скажем так, дурнопахнущие продукты жизнедеятельности животных: то оскальзывался на курином помете и приземлялся в него всей спиной, то из любопытства наступал голой ногой в свежую коровью лепешку, то – а вот это самое веселое – как-то раз, сорвавшись с дерева, плюхнулся в кучу свиного навоза. Куча одновременно спасла ему жизнь и стала причиной возникновения ну очень нехорошего прозвища, которое Игорь, шумно вмешавшись в повествование, называть запретил. За время разговора у Ани сложилось впечатление, что разнообразные какашечки всех сортов и форм были личным бичом Игоря. Причем, судя по его пламенно-красной роже и гробовому молчанию, сопровождавшему рассказы, он тоже так считал. Хотя вообще-то, слушать, как он сделал для мамы премиленькие бусы из кроличьих «горошков» было довольно смешно, но Ане приходилось сдерживаться, чтобы не обидеть парня.

Историй было много. Как девушка поняла, Игорь приезжал в «Голубые ветви» каждое лето: дядя Володя привозил его в мае-июне и увозил в конце августа, чтобы школу не пропускал. Тут была и первая любовь (соседская девочка, ныне вымахавшая в огромную бабищу), и первая драка (на почве клановых разногласий с чистокровными «голубоветочниками»), и даже геройство (спасение какого-то мужика из капкана). Аня даже начала завидовать, хотя и ее детство было полно подобных историй, если поднапрячь память. Хотя, с «какашечками» Игорь ее, конечно, переплюнул.

– Ребятки, а у вас все серьезно? – вдруг обеспокоенно спросила женщина, поглядев на то, как они переглядываются и обмениваются тычками в бок.

– Что? Нет!
– тут же выпалила Аня.

– Да, - одновременно с ней уверенно сказал Игорь.

Они уставились друг на друга, пытаясь сломить защиту противника. Впрочем, Аня быстро спохватилась и вежливо пояснила оторопевшим хозяевам:

– Между нами ничего нет. Игорь просто помогает мне с посылками. Ничего личного, только работа.

– Это она так думает, - с нажимом сказал парень, обнимая девушку за талию. – А Игорь думает, что пора уже снять этот запрет на межрасовые браки, пока мы все не вымерли. Вот погодите, скоро начнут сказываться последствия от близкородственных скрещиваний, взвоете.

– Опять ты в этой своей «школе» всякой дури наслушался! – милый и приветливый дед мигом превратился в жуткого тирана-императора, да так умело, что Ане захотелось спрятаться от него хотя бы за тощей спиной подростка. – Посмотрел бы лучше, как мать кончила: одна, без мужа, на чужой стороне, вдали от родных деревьев. Ишь чего удумал! На смертной жениться? Да я тебя…

– Так, ребятки, пойдите-ка пока погуляйте, - миловидная женщина вдруг проявила недюжинную силу и сноровку, свернув с пути уже выдвинувшийся старческий кулак. Дедушку закрутило, повело, да так и увело вниз, прямо в кухню, где он звучно шмякнулся в гору каких-то кастрюль или горшков и продолжил ругаться еще круче. Хозяйка же деловито охлопала ладони под уважительным взглядом девушки. Вот она – истинная русская женщина, способная коня на скаку остановить. В смысле, эльфийская женщина, разумеется.

– Но это же позорнейший пережиток прошлого! – попытался было продолжить Игорь, но тут уже и Аня сообразила заткнуть ему рот под одобрительную улыбку, а затем и подмигивание хозяйки.

– Давайте-давайте, бегите на улицу, - сказала та. – Там сейчас хорошо, прохладно. А мы с Домушкой примус налаживать будем: вниз, костер жечь, уж не пойдем – старые больно туда-сюда бегать.

– Примус? Пф-ф, - Игорь стряхнул с себя Анину руку. – Вы еще пользуетесь этой древностью? Как еще лесной пожар не устроили? Когда вы уже газ проведе…