Так что, каким бы лакомым кусочком Керак-Норн не казался Маркам, нападать на него в здравом уме никто бы не решился.

Обо всём это мне рассказал Торгрим, пока обоз останавливали на отдых. Люди побогаче, присоединившиеся к торговцу за плату, размещались на постоялом дворе, работники и охрана — в самих фургонах. Ада, как я заметил, снова сняла себе отдельную комнату.

Нас с гномом устроил Герард. Учитывая, что ни у меня, ни у Торгрима не имелось ни гроша за пазухой, он, не слушая наших протестов (не особо убедительных, если уж честно), просто снял для нас комнату и накормил за свой счёт. А затем, когда мы уже сидели за столом, сытые и довольные, просто разделил имеющееся у него в кошельке серебро и отдал нам половину — целых тридцать монет, и добавил по одному золотому каждому из нас.

— Господин Рихтер, мы вам признательны, но это… — Начал было я, ощутив в ладони тяжёлый жёлтый кругляш, но дворянин перебил меня.

— И слушать ничего не хочу, Виктор! Ты… Только благодаря тебе мы живы, и эти деньги — самое меньшее, чем я могу отплатить за твою помощь в тех эльфийских развалинах. И это не учитывая, что ты нас и поднял, прежде чем мертвецы сожрали бы всех во сне… Брррр! — его передёрнуло, — Думаю, всё происходящее ещё долго будет сниться мне в кошмарах…

— Спасибо…

— И учти — отныне я для тебя просто Герард, безо всяких титулов. Надеюсь, когда нибудь смогу отплатить тебе за спасение моей шкуры. Знай, Виктор — и ты, Торгрим — отныне вы желанные гости моей семьи в Айронхорсте! В любое время, если окажетесь рядом — заезжайте! И если потребуется помощь — не стесняйтесь просить!

— Приятно слышать, что кровь высокородных Марок всё так же крепка, как и века назад! — кивнул гном, — Ты достойный человек, Герард. И я рад, что мы познакомились.

— Это взаимно.

— Вы… Ты говоришь так, будто прощаешься, — заметил я, пряча деньги во внутренний карман плаща.

— Так и есть, друзья, — улыбнулся дворянин, — Я тут поспрашивал, и узнал, что в сторону моего родного города в ночь выезжает отряд кавалерии Керак-Норна. Капитан благосклонно разрешил присоединиться к ним. Большую часть пути мы проедем вместе, а дальше я отправлюсь один, но уже по землям своей Марки.

— На чём же ты поедешь?

— Насчёт лошади я уже договорился с хозяином постоялого двора, у него всегда есть парочка на продажу, как раз на такой случай. Содрал он с меня, конечно, куда дороже рыночной цены… Но что делать?

Дворянин развёл руками, затем допил свой эль и встал из-за стола.

— Ладно, друзья, пора прощаться, — Он по очереди пожал нам руки, — Берегите себя. Надеюсь, каждый из вас достигнет своей цели. А тебе, Виктор… Особой удачи. Чувству, она тебе понадобится.

— Спасибо, Герард. И тебе лёгкого пути. Надеюсь, ещё встретимся.

Герард кивнул, развернулся, и вышел из трактира…

— Ну что, — вздохнул гном, — Снова мы остались вдвоём… Ах да, ведь твоя девчонка тоже здесь! Надо же, какое совпадение!

Он ухмылялся так явно, что я только прыснул.

— Опять ты со своими подколами!

— Ну а что? Вы молодые, явно нравитесь друг другу…

— Ага, очень даже! Только и делаем, что гавкаем друг на друга, когда встречаемся…

— Эх, а ты и правда ещё совсем молодой, тресни твой гранит, — хохотнул Торгрим, — Вот, помню, была у меня одна…

Он не закончил фразу — в этот момент от очага, установленного у западной стены трактира, донеслись звуки лютни. Переливчатая мелодия заполнила зал, заставив многочисленных посетителей притихнуть и повернуться к барду.

Играла взрослая женщина, которую я видел в нашем обозе. Черноволосая, с несколькими седыми локонами, вытянутым, не особо красивым лицом, но… Её голос заворожил всех присутствующих, стоило только ей начать петь…

В долинах Эль-Доар прекрасных

Где жил эльфийский народ

Завёлся зверь, ликом ужасный,

Высокородным смерть он шлёт

В лесах Надежды жил тот маунт,

Был страшен в гневе он своём.

В ночи деревни разоряя

Зверь пожирал лесной народ…

Отвага, доблесть, честь и сила

Теперь не значат ничего

Одна дорога — лишь в могилу

Прекрасных эльфов ныне ждёт

Но нет стремлений без надежды

И вот в долинах Эль-Доар

Явился прежде безызвестный

Носитель — с ним же яркий дар!

Один, в сияющих доспехах

Вошёл бесстрашно в тёмный лес.

Его клинок сиял как солнце

А в сердце не было помех.

Горела в парне кровь Великих