— Но?

Кузнец задумчиво почесал светлую бороду.

— Но прямо сейчас сказать наверняка о причинах, почему маунты реагируют на Доспех, я не могу. Нужно проводить испытания, вносить в изделия правки…

— Странно, что ты не предусмотрел это раньше!

— В Аш-Харантире нет диких тварей — а первый Доспех я ковал именно здесь. Невозможно предусмотреть всё. Именно для этого мы и проводим испытания.

— Ты определённо стал говорить как Убийца Чёрных лун, — усмехнулся великан, — Но проблема есть проблема — её нужно решать! Кроме этого опытного образца ты выковал уже два комплекта — и оба их носителя испытывают их в глубинных слоях! Ты понимаешь, что это значит?! Понимаешь, что их уже может не быть в живых из-за твоей оплошности?!

— Понимаю, — несмотря на гордость, кузнец осознавал свою ошибку, а потому виновато склонил голову, — И я немедленно этим займусь. Может быть, что-то сможет сбивать колебания, которые привлекают маунтов…

— Некротика.

— Что?

— Некротика их сбивает, я уже проверил. Вызвал живых трупов во время прошлого испытания. Наряду со многими видами энергии… Но сработала только мертвечина.

— Это уже… Что-то…

— Этого мало! — повысил голос Арант, — И теперь твоя первостепенная задача — сделать так, чтобы маунты перестали реагировать на Доспехи! Ты меня понял?

— Понял.

— Отлично. Возвращайся в свою мастерскую и собирай инструменты. С завтрашнего дня ты будешь работать здесь. Вместе со мной и Ирионом.

Над головой слышалось какое-то бормотание. Голосов было два, и кажется, они спорили…

— Эй, кажется, он просыпается!

— Виктор! Виктор, тресни твой гранит! Ты слышишь меня?!

— Хрмф… Слышу… Проклятье!

Я открыл глаза, и голова мгновенно взорвалась вспышкой боли.

— Ммммм…

— Тише ты, не дёргайся! Вот, подожди…

Перед глазами плясали огненный искры, но зрение начало потихоньку проясняться. Я увидел, как Торгрим подносит мне ко рту мех с водой, и жадно сделал несколько глотков.

Уф! Хорошо…

Моргнув, я увидел обеспокоенное лицо товарища и стоящего за ним Герарда.

— Где… Мы?

— В лесу.

— Маунт…

— Мы удрали, — дворянин подошёл ко мне и опустился на корточки, — Пока то чудище жрало мертвецов, успели улизнуть и вытащить тебя. В отличие от моих товарищей…

— Мне жаль… Что так вышло…

— Ничего, Виктор… Они сами приняли решение ехать со мной… Их жизни станут для меня уроком… Навсегда.

Я кивнул, видя, что дворянин изменился. Он больше не был тем беззаботным хлыщом, который встретил нас у костра в заброшенной деревеньке. Теперь его лицо омрачала печаль, губы сжались в тонкую линию.

Приподнявшись на локте, я огляделся. Мы устроились на небольшой поляне в окружении высоких елей. Меня уложили на одеяло и укрыли плащом, рядом потрескивал костёр. Стояла тёплая ночь, и небо было усыпано звёздами.

— Далеко ушли?

— Да уж постарались! — усмехнулся Торгрим, поглаживая пепельную бороду, — Всю ночь и два следующих дня неслись, как осами в зад ужаленные! Километровпятнадцать, а то и больше, тебя проволокли.

— С-спасибо…

— Ну уж нет! — Герард взял меня за плечо, — Это тебе спасибо, Виктор! Ты… Проклятье, да я даже не знаю, что сказать! Ты что, Носитель Доспеха? В таком возрасте?! И не сын кожевника, получается…

— Погоди-погоди, господин Рихтер! — Торгрим перебил его, — Засыпал парня вопросами, а он даже в себя не пришёл! Не может он в таком юном возрасте владеть такой реликвией! Пусть сам расскажет… Если сочтёт нужным.

Я сделал из меха ещё несколько глотков воды, собираясь с мыслями.

С одной стороны — помня о том, что произошло в Еловых выселках, рассказывать, как всё было, совершенно не хотелось. С другой — они всё равно видели, что я сделал. Рубиновый щит, защитивший нас от повелителя мёртвых и заряженная энергией стрела — такое уже не скроешь, не отмажешься в стиле «ой я не знаю как так вышло»…

Да и, к тому же, если рассудить по чести — я спас Торгриму и Герарду жизни. Без моего перстня они бы точно оказались убиты…

Взвесив все за и против, я кивнул сам себе, и начал всё с самого начала, упустив лишь одну деталь — послание Эйрика. Всё-таки, учитывая все обстоятельства, говорить о нём было опасно. Кто знает, как повернётся жизнь, и что взбредёт в голову тому же Герарду? Не захочет ли он, или его высокородная семья, как-то использовать это знание?

Закончив рассказ, который мои спутники выслушали молча, я посмотрел на них.

Вновь разбередившися в душе воспоминания о погибших родителях заставили сердце болезненно сжаться, но я взял себя в руки.