Каля магический доспех

И был сражён Губитель леса

Уж никого теперь не съест!

Однако жил он слишком долго

Зараза Шейда расползлась

И эльфы Эль-Доар невольно

Попали в маунта подвласть!

Герой, вернувшийся в победой

Убит был подло в тихом сне

Заколотый Проклятьем Шейда

Доспех не спас — и он во мгле…

Мгле стылой и холодной,

Где света солнца не видать

Остался наш герой последним

Кто эльфам стал бы помогать…

Мелодия оборвалась неожиданно, и грустная песня закончилась. По залу раздались хлопки, но не слишком воодушевлённые — я понимал, почему. Мало того, что текст сам по себе, очевидно, не был «обкатан» на публике — так и сюжет оказался на редкость мрачным. Люди и так не любили эльфов, и в очередной раз напоминая им о предательстве, которое едва не стоило жизни нашему народу, пусть и завуалированном, бард рисковал нарваться на тумаки.

Хотя в данном случае такого не случилось. Почти сразу бард сыграла несколько весёлых и ироничных куплетов о дочери мельника и странствующем рыцаре, чем мигом всех развеселила — и обстановка в трактире изрядно потеплела.

Я же, заинтересовавшись текстом, решил перекинуться с женщиной парой слов. Дождавшись, пока она закончит играть и отойдёт к барной стойке, оставил Торгрима за столом а сам направился к барду.

— Прошу прощения… Здравствуйте, — поприветствовал я её, дотронувшись до плеча.

— О, это ты! — глаза женщины заискрились, когда она обернулась, — Мой вдохновитель!

— Простите? — не понял я, присаживаясь на соседний табурет.

— Ну как же! Я давно хотела написать что-то трагичное, о Доспехах и маунтах — а тут вы со своей историей свалились прямо мне на голову! Я не могла упустить такой шанс! Как тебе песня?

— Ммм…

— Сыровата, я знаю! — рассмеялась женщина и протянула руку, — Я Орилла, кстати.

— Я Виктор, — ответил я, пожимая горячую ладонь женщины. Подушечки её пальцев были загрубевшими от игры на лютне.

— Да, знаю. Как говорила, я слышала вашу историю.

— А песня… Вы её придумали, или под ней есть основа? Я не разбираюсь в музыке, но услышал явный подтекст…

— Да, остроухие, — Орилла скривилась, — Ушастые твари! Ты прав, подтекст об их предательстве во время войны с Хароном я даже и не пыталась скрыть, но… Если тебе интересно, под этой историей есть правдивые основания. Ну, насколько они могут быть правдивыми по прошествии тысячи лет.

— То есть, долина Эль-Доар существует?

— Да, конечно, даже сейчас! И когда-то давно там действительно поселился маунт — опять же, насколько можно верить записям из столичной имперской библиотеки. Он жрал эльфов как не в себя, пока один из Носителей не прибыл туда по приказу тогдашнего Императора.

— И его убили? В Доспехе?

Вопрос этот я задал неспроста — слишком хорошо помнил тот сон, что снился мне перед открытием Рифта. В нём меня (или того, кем я был) заколол лучший друг — заколол, несмотря на Доспех, с помощью кинжала с каким-то астральным проклятьем.

— Вроде как, — кивнула бард, — Носители не любят об этом распространяться, но много кто болтает о том, что есть такие заклинания. Оружие, выкованное где-то в глубине Шейда, способное пробить даже самый сильный Доспех. Хотя, — она усмехнулась, — Нам-то откуда знать это наверняка?

Я кивнул, размышляя над этим, а Орилла продолжила:

— Но вот, что касается проклятья, которым маунт заразил долину — это чистейшая правда!

— В каком смысле?

— Ну, — женщина сделал большой глоток из кружки с вином, — Вроде как раз после этих событий, о которых я пела, эльфы и разделились. Даже сейчас, насколько я знаю, в долине Эль-Доар живут те, которых мы называем «тёмными». Ублюдки оказались подвержены порче на много поколений вперёд, и до сих пор пытаются научиться выходить в Шейд. Ха, уроды остроухие! Без собственных доспехов им всё равно ничего не светит!

Мы поболтали ещё какое-то время, уже на отвлечённые темы, а затем Орилла снова направилась к очагу, чтобы спеть ещё несколько песен. Мы же с Торгримом отправились спать — глава обоза согласился взять нас до самого Керак-Норна, и выступать нужно было засветло.

Скажу честно — подгорная твердыня поразила меня до глубины души. Когда мы обогнули вереницу холмов и выехали к спуску в долину, раскинувшуюся вдоль подножия Мглистых гор, я аж дыхание затаил!

Изумрудные зелень укрывала местность, насколько хватало глаз, в обе стороны, на юг и на север. Долина пестрела лесами, засеянными полями, садами. То тут, то там были разбросаны деревеньки, хутора, мельницы, а посередине, стекая с гор, струилась полноводная река.

Над всем этим вздымались остроконечные пики, укрытые снегом даже летом! Они были настолько высокими, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть теряющиеся в облаках вершины.

Сам же город был… Настоящей твердыней.

Первый ряд крепостных стен укрывал сам город, чьи светло коричневые крыши можно было разглядеть даже за несколько километров. Массивные купола храмов и изящные башни вздымались ввысь, всюду висели алые флаги.

Но это была лишь внешняя часть города! Отгороженная уже внутренней стеной, куда выше внешней, она отделялась от самой Твердыни — замка невообразимых размеров, встроенного в горный склон.