Я никак не могла понять, почему поведение Никаса заставило меня чувствовать себя так некомфортно и ужасно. Словно в парне всего за одно мгновение что-то поменялось, сломалось и надломилось. Никас знал, что влюблён, и никогда не пытался этого отрицать, но разве влюблённость должна быть такой непонятной? Обычно это чувство, за которым хотелось следовать по пятам, не так ли? Я отчаянно пыталась признаться в своих собственных чувствах человеку, который молчаливо стоял рядом и поддерживал меня. Не хотела больше отрицать шторм, зарождающийся в груди, держа все в себе… Но пока была морально не готова говорить о любви так откровенно. Парень же, напротив, поведал о ней всем, а теперь перед самым главным шагом почему-то струсил и никак не решался поцеловать Малику.

Хотя, даже если бы он не признался, ситуация наверняка осталась бы прежней. Когда его глаза рассматривали умиротворённое лицо принцессы, в них светилось что-то потустороннее и мистическое. Несмотря ни на что, он всегда смягчался и говорил о ней так, словно она была его божеством. Возможно, он просто не знал, что делать, когда его любимая девушка оказалась настолько близко от него. Ему, скорее всего, казалось, что он тонет в своей привязанности к моей падчерице. Он был безумно влюблён в неё и отчаянно хотел на ней жениться. Никас желал быть с ней и создать семью. Он сам признался в этом, в своих чувствах к ней....

С девятым ударом часов в нем что-то надломилось – парень больше не мог этого терпеть. Он медленно наклонился и позволил своим губам встретиться с её, не в силах выразить словами чувства. Быстрый, лёгкий поцелуй, но в нем было так много невысказанных слов, эмоций и нежности, что даже через экран от него веяло счастьем. Парень приготовился к провалу, смерти, тленности бытия, когда начал отстраняться. Однако снова ощутил прикосновение чужих губ к своим. На этот раз инициатором поцелуя стала очнувшаяся от вечного сна Малика, и принц не смог отказать себе в удовольствии: припал к её губам.

Она обвила его шею руками, углубляя поцелуй, и немного приподнялась над постелью. Людям всегда нравились красивые и утончённые вещи, и Малика, без сомнения, была самой восхитительной, которую я когда-либо видела. И, даже несмотря на то, что происходящее не укладывалось в рамки нормальности, я почувствовала радость и облегчение от того, что, похоже, мои опасения оказались напрасными. Падчерица очнулась вполне себе здоровой и счастливой. её жених был без ума от неё. А королевство ждало светлое будущее, о котором я могла только мечтать. Кажется, все вставало на свои законные места и приходило в норму.

Лицо парня краснело все больше и больше под напором девушки. Сделав пару шагов назад, он упёрся в стул и тяжело, загнанно дышал. От смущения он поспешно закрыл пылающие щеки руками, ожидая, что что-нибудь произойдёт. Девушка улыбнулась и посмотрела на него, ничего не говоря. Малика лишь красноречиво сверкнула очами и поманила пальчиком, словно околдовывая своей красотой и грацией. Сейчас падчерица уже не казалась такой простой. В ней словно что-то засветилось, заработало и стало сверкать насыщенным светом. Такая приятная услада для глаз.

– Ты мне тоже нравишься, – прошептала она нежным голосом, – так что, прошу тебя, не отказывай мне: ты заслужил свою награду за доблесть и отвагу, проявленные ради моего спасения. Я все слышала, пусть и не могла ответить. Иди же ко мне, мой благородный рыцарь.

Он обнял её крепко, прижал к себе, спрятал лицо в её волосах, лежавших тяжёлыми кудрями где-то на спине и плечах. Если он и продолжал сомневаться в искренности происходящего, то делал это совершенно молча, без былых признаков, лишь мелко покрывая её личико поцелуями. Единственное, что выдавало нервозность во всем происходящем, – слишком крепкие объятья, которыми он пытался поставить точку в этом сумасшествии. И я не понимала, почему на красивом кукольном личике моей падчерицы в этот момент расползалось что-то тёмное и дьявольское. Словно она перестала быть милой и наивной, сбросив маску.

Нутром я чувствовала себя максимально неудобно из-за того, что это происходило на глазах у всего зала и каждый мог наблюдать за тем, как возлюбленные воссоединяются после долгой разлуки. Так неожиданно было осознавать, что парадоксально худощавое для рыцаря тело прижималось к стройной и прекрасной принцессе, которая с каждым мгновением словно оживала и становилась все реальнее и правдоподобнее. Она погладила его по спине, проходясь пальчиками по напряженным рукам, и у него на лице все мышцы свело от возбуждения. Как будто принца электрическим зарядом шандарахнули, да посильнее.

Малика, наверное, почувствовала бы себя отвратительно, потому что мы наблюдали за всем этим, а она не понимала, что целая толпа аристократии видит, как её пальцы медленно ласкают кудрявые волосы на затылке принца. Даже сквозь плотную, тяжело висящую на ней ткань ночной сорочки чётко прослеживалось, как рвано и изнурённо вздымалась грудь в судорожных попытках надышаться. Девушка задрожала от истомы, от этого ощущения жизни. Сколько лет она провела во сне, и вот теперь как ни в чем не бывало вновь могла жить и наслаждаться своим положением.