— Мне не нравится, что ты пострадала из-за меня, — наконец признался он. Мэддокс коснулся моей щеки, его большой палец навис над моей раной. Его прикосновение было нежным и успокаивающим.

— Чувствуешь себя виноватым, Пудель?

Его глаза встретились с моими, сверкая.

— Это не смешно.

— Что не смешного, Пудель?

— Лила, — предупредил он.

— Да, Пудель.

— Ты ранена!

Я прижала палец к щеке и поморщилась, затем кивнула ему в подтверждение.

— Ага, я это чувствую.

Он кипятился, молча. Его челюсти сжались, и я могла поклясться, что слышала, как скрежетали его зубы. Наконец-то я освободила беднягу от его страданий.

— Я не виню тебя. Бетани была стервой. Я разобралась с этим, и теперь все кончено. Маленькие царапины не причинят мне вреда, потому что они не оставляют постоянных шрамов.

Мэддокс встал и предложил мне руку. Я схватила ее, и он поднял меня на ноги.

— Отлично. Позволь мне отвезти тебя домой.

Мир остановился от его слов, и мои колени ослабли.

Я вдруг забыла, как дышать, когда мои глаза заслезились. Пот струился по моему лбу и между грудей. Я подавилась слюной, так как от мучительного ощущения в желудке меня хотелось вырвать.

Длинный неровный шрам между грудями пульсировал призрачной болью, напоминая. Это больше не было больно, но мое тело и мой разум помнили боль.

— Нет, — выдавила я.

Мэддокс схватил меня за локоть.

— Черт возьми, Лила. Просто позволь мне…

— Нет!

Он не понимал; он ни хрена не понимал.

Я попятилась назад, прочь от него, отчаянно пытаясь считать в обратном порядке.

Десять… девять… восемь…

— Лила.

Его голос звучал так далеко, словно я погрузилась под воду, а он кричал на меня с неба.

Семь… шесть… пять… четыре… три… два… один.

Я открыла глаза и сделала судорожный глубокий вдох. Мэддокс смотрел на меня с непроницаемым выражением лица, и это злило меня, потому что я не знала, о чем он думает.

Было ли это жалостью? Или он осуждал меня? Он вообще заметил, что у меня только что случился приступ паники?

— Я поеду на автобусе… спасибо за… предложение, — сказала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он задержался на мгновение, но, наконец, медленно кивнул мне. Мэддокс молча снял блейзер с тела. Я не ожидала этого, но он подошел ко мне ближе, его тело прижалось к моему. Он был на целую голову выше, поэтому возвышался надо мной. Он обвил меня руками за талию, и я замерла, потрясенно приоткрыв губы. Когда я посмотрела вниз, я увидела, как он завязывает узел рукавами своего блейзера вокруг моих бедер. Он тяжело лег на заднюю часть моей задницы и ноги.

Он… прикрывал мою разорванную юбку.

— Я понял тебя, — выдохнул он мне в ухо, прежде чем отстраниться.

Я открыла рот, чтобы сказать спасибо, но не нашла слов. Мэддокс посмотрел через мое плечо и слегка улыбнулся.

— Автобус уже здесь.

Я кивнула, продолжая глупо молчать. Скажи что-нибудь, черт возьми. Что-либо.

Его руки были засунуты в карманы, пока он смотрел, как я забираюсь в автобус. Я устроилась сзади, как всегда. Мэддокс все еще наблюдал за мной.

Я прижала ладонь к окну, и он ухмыльнулся, по-мальчишески и сексуально.

— Спасибо, — пробормотала я, когда автобус уехал.

***

На следующее утро, когда я вышла из дома, Мэддокс и его машина уже ждали меня. Он опустил окно и позвал меня.

— Что ты делаешь? — Я спросила. — Преследуешь меня, Коултер?

Он протянул мне коричневый бумажный пакет.

— И тебе доброе утро, Сладкая Щечка. Сегодня ты выглядишь лучше. Я вижу, синяков нет.

Мои синяки, которые мне удалось скрыть от бабушки и дедушки, были покрыты косметикой. Я пожала плечами и взяла то, что предлагал мне Мэддокс.

— Макияж сделал свое дело.

Я заглянула внутрь пакета. Мята. Шоколад. Кекс. Боже мой!

— Ты…

— Не за что, — сказал он.

Я рассмеялась.

— Серьезно, что ты делаешь?

— Я думал, ты сказала, что мы друзья.

Я подозрительно посмотрела на него.

— Да.

— Итак, я принес тебе завтрак. Вы с Райли часто обедаете вместе, верно?

Я не могла решить, мило это или глупо, ни то, ни другое не подходило Мэддоксу Коултеру. Я еще раз проверила его внедорожник.