Бант правда сбился и ленточка распустилась.

— Детка… — глажу ее пальчики, которыми она держится за решетку.

Концлагерь, блядь!

— Мама…

— Ч-ч-ч…

Прижимая к решетке мордашку, выпячивает губки для поцелуя. Несколько раз с чувством чмокаю ее в губы.

Даю ей парочку ее любимых конфет. Довольная жует. Возвращает мне фантики.

— Я тебя очень люблю, — шепчу ей.

— Ты пьидёшь ещё? — шепчет она.

— Конечно… Обязательно… Никому не говори, что приходит мама, ладно?

Кивает.

— Расскажи мне что-нибудь, моя маленькая.

— У меня няня тепей…

— Хорошая?

Пожимает плечами.

— Говорит, я… — задумчиво вспоминает слово. — Неяха.

— Неправда.

— И сквевная! Непосвушная.

— Плохая няня! — хмурюсь я. — Скажи папе, что она тебе не нравится, ладно?

Эльдар любит Тико. Этого не отнять.

Кивает. Чешет макушку, окончательно распуская голубой бант.

— Ты у меня самое чудесное солнышко.

— Почему папа тебя вугает? — ковыряет носочком лакированной туфли в грязи.

Вздыхаю.

— Это все очень сложно объяснить, малыш. Но ты должна знать, что я тебя очень люблю. И если я вдруг не смогу приходить, то только потому, что меня кто-то не пускает к тебе. Но в сердце я всегда с тобой.

— Пьиходи… — просит Тико.

— Тебя никто не обижает, моя маленькая?

Отрицательно крутит головой. Потом задумчиво замирает, накручивая кудряшку.

— Конфетов не дают… — грустно.

— Безобразие! — осуждающе цокаю я, улыбаясь. — Я ещё принесу.

— Тико! — слышу строгий окрик Эльдара. — Где ты, Тико??

Мы испуганно вздрагиваем.

— Что ты там делаешь? — голос становится ближе.

— Скажи что здесь была кошка… Кошечка… — нервно шепчу я. — Она была рыжая и убежала в лес.

Тико снова выставляет губки в ячейку решетки.

Чмокаю.

Шелест шагов. Метнувшись, прячусь за густой куст у забора. Зажмуриваясь и съеживаясь. И закрываю ладонью рот, не дышу, боясь шелохнуться.

Тихо.

— Тико… Что ты делаешь тут?

— Я смотьела кофечку.

— Какую кошечку?

— Выжую… Она убежава в лес, — невинно врёт дочка. — С ней быв маленький котёночек, папа. Девочка…

О, нет-нет, малыш! Не фантазируй! Остановись на кошечке! — умоляю про себя.

— Да-а-а? — заинтересованно. — А откуда ты узнала, что этот котёночек был девочкой.

— Потому что он любил свою мамочку. Кофечка не хотела его бвосать… — голоса удаляются.

— Может быть, у этого котёночка был синий бантик?

— Котеночки не носят бантик…

Конспиратор из Тико так себе. Она фантазёрка.

— И что кошечка сказала котенку?

Нет-нет-нет!!

— Она сказава — мяу, папочка! Она вже кофка…

— Что это означает?

— На кофкином это означает… ты мое чудевсное совнышко.

— М-м…

Срываюсь в лес. Прячусь за толстый ствол, выглядывая и наблюдая издали. Здесь возвышенность и все прекрасно видно.

Эльдар говорит с охраной, поднимая Тико на руки.

Мне не стоит сюда приходить. Эльдар не дурак. Но я не могу удержаться.

Эльдар выходит за ворота и идёт туда, где кусты и наша сетка, через которую мы встречаемся с Тико.

Разворачивается. Смотрит на лес. А мне кажется на меня.

— Татико! Если ты здесь… Ты можешь прийти сюда открыто!

— Рассказывай сказки… — цежу я.

Если я зайду, то уже не выйду. И наверняка мне придется. Но еще немножечко свободы!.. Совсем чуть чуть…

Это его люди приезжали тогда? Или — фейсы?

Я распята между ними. Но ничего! Я обязательно что-нибудь придумаю.

Иду домой. Ищу в себе энтузиазм и энергию. Потому что депрессовать надо тогда, когда ты заперт в четырех стенах и ничего не можешь. А я свободна и могу!

Что будешь делать, обезьянка? Выкрадешь дочь?…

Пока что рано думать об этом. Как это не грустно.

Поэтому я думаю о моем Митяе.

И сердце моё стучит, радуясь старому другу.

Ах какой! Красавец стал. Мужчина! Мне гордо за него.

И может, самую крошечную капельку жаль… В груди щемит. Я даже не могу понять почему. Быть может потому, что понравился мне… Чуть больше, чем друг. Но это ерунда. "Митяй" — это гораздо круче и важнее, чем симпатия к мужчине, верно? Тем более к чужому.