Наконец-то тепло! У подземных пещер мощные толстые своды и потолки, но тонкий пол, и жар чрева земли местами ощутимо прогревает камень. Свернувшись клубком, Баккен плотно прижался к своему спасению. Согреться немного, и можно будет спуститься еще ниже.

Девять фигур тихо приблизились и встали вокруг. Старшие не будут карать его за непослушание, он и так уже достаточно наказан, но Баккен ощущает их укоризну. Молодой лиловый Дракон накрыл голову крылом. Позже он расскажет старшим, каким путем поднялся на поверхность и каким вернулся назад, и мастер Мед навеки закроет их. Два последних пути.

Разговор со старшими будет позже. А сейчас…

«Прощай, Герда».

И откуда-то из уже навсегда потерянного мира донеслось, ласково коснувшись разума:

«Спасибо тебе, Баккен. До свидания».

Глава 18

Первым, кого мы встретили меж домов, был Орм. Согнутый в три погибели, он опирался на посох и донельзя походил на сварливого деда, своевольно сбежавшего от присматривающих за ним внуков. Только алая мантия служителя Дода тут же разрушала это впечатление.

Немочь не помешала жрецу шустро уволочь куда-то Герду – она только оглянулась растерянно. Мне было велено идти в ратушу и ждать там.

На улицах творилось фунс знает что. Многие люди видели сегодня летящего Дракона и теперь торопились кто в храмы, кто к друзьям и родичам, а кто и просто бестолково метался по улице. Если б не Кори, не знаю, как бы я добрался до ратуши.

Метельщик, добровольно взявшийся меня сопровождать, ловко действовал своим орудием, вежливо, но непреклонно отстраняя с пути горожан, жаждущих поделиться с хронистом новостью.

– В ратушу! В ратушу придешь, там расскажешь! Не на улице! В ратушу!

Когда мы наконец добрались, верный Кори занял пост в коридоре, наводя порядок и допуская ко мне только избранных. Если в Гехте в этот день и было спокойное тихое место, то это мой кабинет.

Три дня город жил интересной жизнью. Слухи о явлении Дракона носились от дома к дому, возвращаясь к запустившему их в вовсе уж диком виде.

Много спорили о том, кто же из Девятерых посетил Гехт. На фоне дневного неба, против солнца, Дракон казался совсем черным. Но воин Троппер должен быть крупным и мощным, а этот мал и тонок. Хустри! Точно говорю вам, Хустри! Ха, будто никто не знает, что чешуя покровителя брака и семейного счастья сверкает чистым золотом! А этот темный. Синий мудрец Виден, вот кто это был!

К единому мнению так и не пришли.

Пытались узнать правду у служителей Драконов и заодно выяснить главное: что дальше? Жрецы утверждали, что конца света не будет, но как-то не очень уверенно. Наступления эры всеобщего благоденствия они, впрочем, тоже не обещали.

В Гехт из столицы прибыл весь Верховный совет жрецов и некое количество служителей Дода. Думаю, именно последние и удержали город от смуты и бестолковщины. Жрецы Багряного в своих алых рясах мелькали среди горожан как красные ягоды ниточника в бочке с квашеной капустой. Вроде и немного их, а заметны и вкус придают. Видимо, недаром говорят: мы и представить себе не можем, скольким в этом мире заправляет рука, выглядывающая из алого рукава.

Стражники вместе с солдатами из гарнизона и прибывшими в город жрецами Дода просеивали снег сквозь мелкое сито, вылавливая адептов секты Ждущих и разыскивая вредоносный фолиант. Следуя особому приказу, лица закрывали платками и каски надвигали как можно ниже на глаза. Добрые горожане недоумевали: с чего это всем знакомые истинники удумали вдруг прятать лица, словно зловредные тати? Еще б сажей мазались…

Но предосторожности оказались не лишними. Голубичка в глаза стражникам не летела, а вот пепел, соль, даже мука – бывало.

Я безвылазно сидел в ратуше, ожидая, когда жрецам Багряного понадобятся хроники Гехта. Но служители Дода так и не пришли. Вместо них заявился какой-то юркий типчик в сопровождении двух верзил в форме Палаты Покоя. Осведомившись о моем имени, типчик, зловредно улыбаясь, помахал в воздухе свитком с черной сургучной печатью. Я обвинялся в участии в заговоре против короля.

Наверное потому, что я был не обычным преступником, а злодеем короны, арестовывали меня не так, как положено. Не было ни Хельги, ни Оле, ни хоть кого-либо из Палаты Истины. Дюжие охранники вывели меня из ратуши, споро запихнули в закрытую карету, тут же завязали глаза и надели наручники.

От ратуши до каталажки пешком пятнадцать минут, но ехали долго, пару раз останавливались, и непохоже было, что меня просто катают вокруг площади.

Потом снова был спуск по каким-то бесконечным лестницам (как же они мне надоели!), и наконец меня молча усадили на стул и сняли с глаз повязку.

Я огляделся. Большая просторная зала, пустая, только посередине стоит стол и по сторонам его два стула. Все здесь как-то нарочито мрачно, окон нет, на стенах век не чищенные тусклые факелы. Хельгин «насест» тоже не преддверие Островов Радости, но все-таки как-то… человеколюбивее, что ли. На каталажку тоже не похоже, камеры там – обычные безликие конуры, каменные коробки, никакой специально нагнетаемой жути. Куда же я попал?