Я отпрянула от паутины воспоминаний, чтобы не разделить с Огмиосом его связь с Камнем. Часто задышала, стиснув кулаками покрывало.

К горлу подступила тошнота, я была вся в поту. Рука пульсировала от боли, словно это было эхо той самой боли, пережитой много веков назад.

Развращенное сознание короля заполняло голову, как опухоль. Его эмоции были слишком сильными, слишком безысходными, они разъедали разум, как кислота. Я теряла себя. И все-таки нужно узнать больше, понять своего врага…

По комнате эхом разнесся стук в дверь.

– Кассандра? – послышался голос Роана.

– Уйди! – Мой голос прозвучал сдавленно и как-то странно.

Он тут же распахнул дверь, этот дерзкий негодник, и в моей груди вскипела ненависть.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался Роан. – Ты здесь уже больше трех часов и…

Я впилась в него взглядом, ярость сжигала разум. Роан из дома Таранисов. Из дома шлюх и грязных предателей, в которых больше от животных, чем от фейри.

– Я велела тебе убираться, ты, похотливый паразит! – взревела я. – Убирайся, пока я не освежевала тебя железным клинком, как твоего отца-предателя!

Он вытаращил глаза и словно застыл.

Я стиснула зубы:

– Не сейчас, Роан, пожалуйста. Огмиос… Мне нужно еще чуть-чуть времени. Я почти у цели.

Роан потянулся ко мне:

– Он развращает тебя.

– Стой где стоишь! – рявкнула я. Мне захотелось броситься на него и разорвать ему горло. Я чувствовала, как у меня прорастают когти…

Нет. Это Огмиос. Не я. Я поборола это желание.

– Просто… еще немного, – выдавила я. – Почти готово.

Поколебавшись, Роан резко кивнул, в его глазах сверкала ярость. Он переступил порог и захлопнул за собой дверь.

Я следовала за нитью в паутине воспоминаний и чувствовала, что ответ – сразу за следующим изгибом, за более древним воспоминанием, которое пульсировало эмоциями.

Я притянула нить ближе, и она поглотила меня…

У дворца, всего в пятидесяти ярдах от нашего прекрасного фруктового сада, Отец смотрел на меня сверху вниз, сидя верхом на коне.

– Ты справишься. Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому оседлать коня.

На глаза навернулись слезы отчаяния. Конь Отца был огромный и злой. Как-то я погладил его, а он меня укусил. У меня до сих пор остался шрам.

Голубые отцовские глаза смотрели безжалостно. Если я не смогу поехать сам, он оставит меня с матерью.

Собравшись с духом, я повернулся назад к вороному коню, сжал зубы, подбежал и прыгнул на него, уцепившись за гриву. Потом подтянулся, перекинул ногу ему через спину и вдруг оказался на коне, глядя на мир сверху. Я и раньше много раз ездил на этом коне, но сейчас как будто стал выше ростом.

Отцовское лицо расплылось в гордой улыбке:

– Молодец, Огмиос.

Его слова согрели меня, и я опустил глаза, чтобы скрыть румянец.

– Нам пора, – сказал он. – Разведчики доложили, что в нашу сторону направляется большая группа. Возможно, ничего страшного, но всегда следует быть начеку на случай вторжения Благих.

Я кивнул. Лидер должен быть настороже.

– Араузио, – промурлыкал мягкий голос моей матери позади нас. – Мой господин.

Мы оба оглянулись. Она стояла у сверкающих стен дворца между двух стражников, вся в белом. Ее тело, как всегда, мерцало оранжевым сиянием, глаза сверкали бледно-лиловым.

– Мне пора! – крикнул ей Отец. – Вернемся через пару дней. Самое большее – через три.

Она скрестила руки на груди и надулась:

– Уедешь и не поцелуешь меня на прощание?

– Одними поцелуями с тобой не обойтись, – ответил Отец, и в его голосе послышалось наслаждение.

Мать повернулась и вошла в ворота дворца, Отец смотрел ей вслед. Через секунду он сказал:

– Подожди здесь, Огмиос. Я на минутку.

По опыту я знал, что это ложь, но беспомощно наблюдал, как он слез с коня и вслед за матерью вошел в ворота.

Я подождал минуту, еще одну. В животе у меня урчало, и я вздохнул. В дороге времени на еду не будет. Я взглянул на яблоневый сад. Яблоки были в самом соку, переливаясь на солнце красными боками. У меня потекли слюнки, когда я представил, как впиваюсь в их сладкую сочную мякоть… Но Отец велел ждать.

Конечно, он сказал, что это займет всего минуту, но это явно не так. Я был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, чем они с матерью занимаются. Я только спрыгну, съем одно-два яблока и возьму еще пару в дорогу…