— Товарищ Вождь…

— Что там произошло? — спросил Март.

— Нас настигли рмаркриты. Они тоже решили ввязаться в эту игру. Анна и её товарищ остались прикрывать наш отход. И что с ними…

Дальнейшее повергло Дранга Оста в глубокий шок и недоумение. Товарищ Март рыдал в голос, как ребёнок. Он сидел на камне и ревел, закрывая лицо ладонями, рыдал безутешно и трудно, потому что никогда этого не делал, тем более при других.

— Мы найдём их. Мы обязательно найдём… — бормотал растерявшийся Дранг Ост и почему-то гладил товарища Марта по голове.

В ту же ночь группа лучших капюшонников под командованием самого Аз Азеля отправилась на поиски оставшихся в подземельях Анки с Джинном. Им был дан приказ найти живыми, или мёртвыми.

А товарищ Март так и просидел всю ночь на камне. И ночь была черна, словно в пещере. Чёрные звёзды рассыпались по чёрному небу, а когда настало утро, что рассвет тоже был ослепительно-чёрным. На угольно-чёрном небе явилось ослепительно-чёрное солнце. И весь мир отныне для Марта стал ослепительно-чёрным. Март даже удивился, сколько же в мире оттенков чёрного, каким разнообразным оказался этот цвет: сажа, древесный уголь, антрацит, жжёная кость… Над антрацитово-чёрной землёй раскинулось небо цвета сажи и чёрные люди ходили по ней. Таким отныне стал мир для товарища Марта.

А вслед за этим пришли воспоминания. Услужливая память старательно выковыривала их из своих самых глухих закоулков и размещала перед его мысленным взором. Там, в этих видениях, мир снова был ярким и разноцветным. Море, такое же, как здесь, на Земле и остров, очень похожий на этот. Маленький посёлок на берегу, дети играют возле самой линии прибоя. Это была его родина. Он родился и до десяти лет рос на Островах. Туда уезжали женщины, не сумевшие до конца побороть в себе материнский инстинкт и потому решившие посвятить себя воспитанию детей. Это допускалось, хоть и с массой оговорок. Его мать выбрала этот путь. Мама… Копна золотых волос, стройная фигура, которую не испортило рождение шестерых детей и смех — заразительный, нежно-хрустальный. Рина смеялась так же… Рина… что с ней и где она, сестра-сестрица, единственная родная душа оставшаяся у него в той жизни… Они с братом-близнецом были самые старшие… Братец… В своё время он был даже рад, когда тот вдруг исчез и сделал всё, чтобы скрыть его существование. Но не забыл о нём. А потом Айвор объявился сам. Но так и не пожелал с ним встретиться.

Отец… Его лица он не мог вспомнить, как ни напрягал память. Только большую фигуру и ощущение спокойной силы, исходившее от него. Он появлялся редко. А потом и вовсе пропал. Ни разу потом, после всего, что случилось, он не появлялся в его жизни. А случился пожар. Они — трое старших, сумели выбраться, а мама и младшие погибли в огне. Пожар произошёл ночью, когда все спали. И он пытался спасти их всех. Не смог. Потом долго, несколько месяцев, он мог только лежать на животе — кожа на спине была сожжена до мяса. Год он не разговаривал и больше никогда не смеялся… Причину пожара так и не выяснили. Их, троих выживших, переправили на материк, в школу. К счастью, школа была на побережье. Братец несколько раз пытался бежать оттуда обратно на Острова. Его ловили, возвращали назад, ругали, распекали, наказывали, а он всё равно убегал… От Марта требовали «повлиять», но Март не вмешивался. Внутри у него тогда образовалась пустота. Как будто вырвали из неё что-то. Именно тогда он понял, что свои чувства и мысли нужно скрывать от других. Нельзя показывать то, что у тебя внутри. Именно тогда и началось его превращение в Железного Марта.

* * *

На этот раз идти пришлось недолго. Пол тоннеля стал повышаться и довольно сильно, а потом впереди и вовсе замаячил просвет. И свет этот был дневным!

Вышли! Да неужели?! — хором подумали спецназы, разом прибавляя шаг и не забывая при этом осматриваться по сторонам. Расслабляться по-прежнему не стоило.

Тоннель вывел их на открытую галерею, плавно переходящую в виадук над ущельем. А дальше путь снова исчезал в тоннеле. Вид с виадука открывался просто потрясающий, только Анке с Джинном было не до природных красот. Чувство у обоих было, как будто их надули и жестоко. Радовало пока одно — преследователей видно и слышно не было. Пользоваться передатчиком было опасно — сигнал могли засечь не только свои, но и противник.

Поезд они увидели вскоре после того, как опять оказались в тоннеле. Вернее, сначала был запах гари, горячей окалины, тошный запах горелой плоти и палёного пластика. Развороченные вагоны перегородили весь тоннель, красновато светился в сумраке раскалённый металл. Всё произошло буквально только что и спецназовцы укрылись в какой-то нише в стене тоннеля, настороженно поглядывая вперёд, на место недавнего боя. Но нападавшие, видимо, уже ушли.

— Значит, подземелья зачищают жёстко. — пробормотал Джинн.

— Вопрос — кто? Наши знакомые — рмаркриты, или ещё кто-то? С кем дело придётся иметь случись что?

— У нас бластеры разряжены. — напомнил боевой подруге Джинн.

— Значит, надо найти оружие.

Ребята внимательно осмотрели место боестолкновения, но ничего не нашли. Несколько обгорелых трупов валялись возле разбитого вагона, но оружия при них не было. А дальше началось вообще интересное. Тоннель резко расширился, пути разделялись, раздваивались и растраивались. В дальнем конце виднелось сразу три тоннеля. Сканер наличия живых организмов не показывал, как будто нападавшие или в воздухе растворились, или ушли сквозь стены. Анке такое сильно не нравилось — уж очень манеры нападавших напоминали вогов-трекларетан. Джинн думал так же. Значит, воги, если это действительно они, ищут артефакты. Но не знают, что их нет. Теперь инфракрасные сканеры ребята держали наготове.

* * *

Ему было семнадцать и его только-только призвали на военную службу. Братец к тому времени уже исчез года два тому как. Март старался не вспоминать о нём. Он как-то сразу понял, что военная служба — это его шанс «пробиться». Он изо всех сил стремился показать себя хорошим солдатом. Часть, где начиналась его служба, размещалась в отдалённом горном районе, довольно далеко от населённых мест. Там, в горах, находилась станция слежения за космосом, а главное — одна из немногих уцелевших преобразовательных энергетических станций, оставшихся от прежней цивилизации. Станции эти берегли особенно. От тех времён у него остались почему-то воспоминания о холодных ночах в горах, когда приходилось стоять в карауле и ещё одни, которые он тоже старательно хоронил в самых глухих уголках памяти… Её звали Чага. Эларка из горной резервации. Его послали за чем-то в ближайший городок, до которого была почти сотня километров по прямой. На обратном пути флаер забарахлил и пришлось срочно садиться. Поломка оказалась пустяковой, но провозился Март почти до вечера. Наконец, усталый и перепачканный, он с облегчением захлопнул крышку двигательного отсека и оглянулся. В паре метров от него стояла девушка-эларка. Вылинявшая косынка покрывала роскошные рыжеватые волосы, ленивой волной ниспадавшие почти до бёдер, аккуратные острые ушки, узкое треугольное личико с огромными миндалевидными глазами. Одета она была в старенькие затёртые на коленях брючки, свободную рубаху навыпуск и жилетку. На ногах невысокие сапожки. Взглянув на него, девушка хихикнула.