— Ну, про убийство. — Он приподнялся и заглянул ей в лицо. — Эй, ты чего? Тебе плохо? Ты чего так дышишь?

— Как? — В горле пересохло.

— Тяжело.

— Я бежала по лестнице.

— Зачем?

Она сделала над собой усилие, оторвала взгляд от стены и протянула ему стопку копий.

— Вот. Это фоторобот.

Вадим перелистал страницы.

— Куда столько?

— Пригодится. — Она встала, прошла к тумбочке, налила из графина в стакан воды и выпила взахлёб. Это помогло унять дрожь и восстановить дыхание. — У меня есть первый подозреваемый.

— Ого! Ты кого-то узнала в этом фотороботе?

— Фоторобот ни при чём. — Вернулась к кровати, села. — Там в библиотеке… Я тебе не рассказывала… Ещё в первый раз… Я познакомилась с австралопитеком.

— Чего?! — Вадим оторвал взгляд от листков и удивлённо посмотрел на Лену.

— Ну с этим… Леонардом?

— Да Винчи?

— Ну каким Да Винчи, Вадим! Оставь свои шуточки! — Она нервничала.

— Мои шуточки?! Я думал, это ты шутишь.

— Я серьёзна, как никогда. Его зовут Лихомот Леонард Леонидович. Он похож на обезьяну, потому я зову его австралопитеком.

— Ну ты, конечно, мастер по кличкам.

— Так вот. Я сейчас его опять встретила в библиотеке. И у него забинтована рука.

— И что?

— Как что? Это улика. Ты же слышал, что сказал Волков, Гуля нанесла убийце ранения.

— Это ещё не повод обвинять всех, у кого есть повязка. Мы же не знаем, в какие места были нанесены ранения.

— Обвинять не повод, а подозревать — вполне. К тому же раньше у него повязки не было, она появилась только сейчас. Хотя…

— Что хотя?

— Он помогал мне организовывать поиски, и тогда повязки не было.

— Ну вот видишь, ещё и в поисках помогал. А ты не спросила его, что случилось с рукой? Может, он всё бы объяснил.

— Спросила, но он ушёл от ответа, что подозрительно.

— Но раз повязки не было, то…

— Подожди, а если… Если Гуля была убита во время поиска? Такое ведь возможно? Например, Лихомот ранее мог приглядеть её на танцах. Она ведь очень привлекательная. Но на танцах она с мужем, не подкатишь. А тут такой случай. Он для отвода глаз участвует в поисках, а сам… Может быть, она заблудилась и на тот момент была ещё жива… Он её нашёл и решил изнасиловать, затащил в будку, она сопротивлялась, нанесла ему ранения, он её убил, перетащил подальше, присыпал снегом и вернулся, руку перевязал и ходит себе по санаторию как ни в чём не бывало.

— Ты забыла про бензин. Откуда он взялся?

— Блин, бензин. Ну не знаю… Может, там, в будке бутылка уже была… Если такое допустить, то можно предположить, что он решил сжечь тело, но не успел, может, услышал шум или понял, что дым привлечёт внимание, и он не успел убежать.

— Как-то очень надумано… Притянуто за уши! Пошёл на поиски, чтобы изнасиловать? Он чё, дурак полный?

— Да кто его знает, особым умом не блещет, это раз, а два — он явный такой ловелас, слаб до женского пола, всё время вьётся вокруг библиотекарши, и со мной заигрывал.

— Что?! Почему мне не рассказала, я б его!..

— Ты разве ревнивый?

— Ещё какой! Ты просто повода не давала.

Лена снова встала, налила воды и так же взахлёб выпила.

— Ну а к погибшим девчонками ты как своего Лихомота прицепишь?

— А вот тебе и третий аргумент. Он сам говорил, что ездит в этот санаторий два раза в год.

— Я вижу, ты настроена серьёзно. Будем брать? — Вадим откинулся на подушки.

— Нет, надо сначала установить, был ли он здесь в апреле. А ещё отработать фоторобот. Как ты говоришь, зовут дедка из проката?

На разговор с Загоруйко Лена отправилась одна. Ей нужно было время. Время и уединение. Требовалось успокоиться и привести мысли в порядок, а для этого лучше всего пройтись.

В фойе она задержалась. Спрятавшись за колонну, немного понаблюдала за тем, что происходило в библиотеке, но ничего нового не увидела, картинка была прежней, австралопитек держал книги, библиотекарша укладывала их на полку. Наведя камеру, Лена сфотографировала сладкую парочку на телефон и вышла на улицу.

Температура в окрестностях уже два дня колебалась вокруг нуля, отчего тропинка, ведущая к базе отдыха, покрылась скользким слоем утоптанного снега. Она шла осторожно, не торопясь, словно проверяя на прочность ледовое покрытие, и думала. Мысль о том, что всё, что происходило между ней, Максом и Вадимом, и происходит до сих пор, неправильно, непоправимо и несправедливо, не отпускала. Всё не так. А как должно быть — непонятно. Она надеялась, что, быстро расписавшись с Сергеевым, положит конец двусмысленности своих отношений. Но, увы! Легче не стало.

Она шла на автомате, пытаясь переключить мысли на предстоящий разговор, но не получалось. Перед глазами маячило расстроенное лицо Макса, а в голове звучали его последние слова: «Я постараюсь» на её: — «Не звони мне».

В конторке проката её охватила лёгкая паника, она не успела сформулировать вопросы и теперь не знала, с чего начать разговор. Загоруйко стоял за стойкой всё в том же оранжевом галстуке, только на этот раз аксессуар выглядывал из разъехавшейся на куртке молнии. Галстук притягивал внимание, смешил своей нелепостью, отвлекал от горестных мыслей, мешал сосредоточиться.