— Что Виталий?

— Не идёт на контакт. Закрылся. Похоже, опознание добило его.

— Не удивительно. Панамкина постаралась. Надо бы всё-таки его расспросить — может, у Гули были враги.

— Трудно представить, — Вадим включил телефон. — Подождём, может, отойдёт.

— У нас мало времени, отпуск скоро закончится.

— Вот именно. А мы так и не освоили с тобой параллельный вираж. — Вадим заглянул в телефон. — Погодка, кстати, что надо! Может, махнём в горы, покатаемся?

— Хватит с меня виражей. С этим бы разобраться.

— Лен, это бессмысленно. У тебя нет данных, нет результатов экспертизы, ничего нет. Ни подозреваемых, ни улик, ни мотива преступления.

— Если нет, значит, надо их найти.

— Как?! — Вадим отбросил телефон на кровать.

— Рассуждая, анализируя, сопоставляя.

— Ну-ну. Попробуй. — Вадим подтянул подушку и закинул руку за голову. На послеобеденный сон, так же как и на горнолыжные удовольствия, рассчитывать не приходилось.

— Во-первых, что касается данных… Кое-что у нас есть, а когда Волков принесёт снимки…

— Ты серьёзно веришь в это?

— Почему нет? Он за свои деньги на любой подвиг пойдёт.

— Он-то может и пойдёт, а вот его товарищ вряд ли.

— Но выложил же он ему про девочек… Из рассказа Волкова я поняла, что товарищ его — человек пьющий, а на таких легко подобрать рычаги воздействия.

— Лена!

— Ну да, это противозаконно, но что делать, другой возможности у меня нет. Я честно предлагала сотрудничество. Не захотели — так извините… — нарастающее возбуждение окрасило щёки бледным пурпуром.

— Ну хорошо… Всё равно я бы не стал особо надеяться на эти снимки. А что по другим пунктам?

— По другим! Подозреваемые… — Лена поджала губы пальцами и задумалась.

— Ну и?.. Нет мотива, нет подозреваемого.

— Мотив есть. Он хотел её изнасиловать.

— Мы не можем это утверждать. Если хотел, то почему не изнасиловал? Одежду снял, бельё сорвал и ушёл.

— Ты же слышал, она его ранила, это и помешало ему осуществить задуманное.

— Допустим, но раз уж ты увидела параллель в этих двух трагедиях, то как это соотносится с гибелью девочек?

— Возможно, в истории со студентками цель была та же — изнасилование. Мы не можем это утверждать, но и исключить тоже.

— Если оба преступления совершены одним и тем же лицом, в чём я лично очень сильно сомневаюсь, то это должен быть кто-то из местных.

— Ванда сказала, вернее, камни ей сказали, что он среди нас. Нас — значит, он среди отдыхающих.

— Лен, ты себя слышишь? Какие камни? Нельзя на этом строить подозрения, я уж не говорю об обвинении.

— Не веришь — и не надо. Но я не брошу это дело. Я, как и Виталий, чувствую себя виноватой в гибели Гули. Я отпустила её одну и я всучила ей этот чёртов буклет, будь он проклят! И зачем я вообще пошла в эту библиотеку?

— Надеюсь, ты не собираешься обвинить ещё и Бродского? — хмыкнул Вадим и зевнул.

— Очень смешно. — Лена выдвинула ящик тумбочки и достала книгу. — Пойду сдам.

— Во, правильно, а я посплю малость.

Лена осуждающе посмотрела на Вадима.

— Что?! В горы нельзя, поспать хоть можно?

— Ладно, дрыхни. — Она накинула на плечи палантин и вышла.

Спустившись на первый этаж, Лена остановилась у колонны фойе. Сквозь стеклянную дверь библиотеки легко просматривалась идиллическая картинка. Марь Сана в строгом деловом кардигане и длинной юбке «годе» стояла у стеллажа и укладывала книги на полку. Одной рукой она придерживала стройный ряд фолиантов, другой брала книги из стопки, которую ей подавал Австралопитек. Подхватывая очередной томик, библиотекарша поворачивала к своему помощнику одухотворённое лицо и прицельно стреляла в него влюблёнными глазками. Сцена показалась Лене несколько интимной, и она даже подумала было уйти, но неожиданно Австралопитек громко чихнул, разрушив деликатность ситуации. Улучив момент, Лена дёрнула дверь библиотеки.

— Здравствуйте, Мария Александровна!

Лицо обернувшейся библиотекарши вытянулось в гримасу разочарования.

— Здрасти, — процедила сквозь зубы Марь Сана.

Лена сделала вид, что не замечает недовольства, вызванного её нежданным появлением, и одарила «австралопитека» приветственным кивком и нежной улыбкой.

— Здравствуйте, Леночка! — обрадовано закивал в ответ Австралопитек.

— Я вот тут… — Лена протянула томик Бродского. — Сдать хочу.

— Вообще-то у меня технический перерыв. — Библиотекарша скривила тонкие губы. — На двери же написано.

— Ой, простите, а я и не заметила, — Лена продолжала смотреть на Австралопитека, всё больше раздражая влюблённую женщину, и делала это намеренно, хотя сама не понимала зачем.

Лицо Марь Саны покрылось бурыми пятнами ревности.

— Положите на стойку, я потом с вас спишу. А сейчас мы заняты. — На слове «мы» Марь Сана сделала многозначительный акцент.

Лена сжала в руке томик Бродского. Ей стало стыдно. Зачем она злит несчастную женщину? Из зависти? Почувствовала витающие в воздухе флюиды влюблённости и вспомнила про свои преданные чувства и разрушенные отношения?