Она не выдержала. Олигарх – случайно или намеренно – причинил ей боль. Фраза, как птица, нашедшая маленькую лазейку и вырвавшаяся на свободу, слетела с её губ:

– Мне не хочется уходить.

Взгляд изумления появился на лице хозяина кабинета.

– Я ценю ваше ответственное отношение к делу, но уже пятнадцать часов. Будем считать этот рабочий день, а вместе с ним и всё интервью, оконченными. Надеюсь, материал, полученный в ходе нашего обмена мнениями, хорошо послужит нашей прессе.

Он на мгновение замолчал, а потом добавил:

– Тем более что завтра в жизни одной ещё молодой, но перспективной особы состоится большое событие!

А вот то, что случилось дальше, уже нельзя было описать законами логики и правилами профессиональной этики. Девушка сделала несколько резких шагов в сторону того, кого ещё совсем недавно почти ненавидела. Её руки обняли его, а губы нашли губы.

Олигарх не стал отталкивать девушку. Страстный поцелуй длился несколько секунд, после чего мужчина отстранился.

– С вами всё в порядке? – тихо произнёс олигарх, глядя в блестящие от счастья глаза журналистки.

– Мне очень хорошо, – ответила она. – Это спонтанное проявление чувств. Больших чувств, нахлынувших внезапно и бесконтрольно.

– Если не ошибаюсь, ещё пару дней назад вы выражали недовольство нашим интервью. Только по одной причине – скорая свадьба. Что же изменилось?

– Бракосочетания не будет, – ответила довольно жёстко Вера (всё вокруг неё – мебель, шторы, стоящий рядом человек – двигалось, словно в тумане). – Жених и семья уже сегодня узнают о том, что я встретила другого. Так бывает… и с этим ничего нельзя поделать.

Хозяин кабинета пристально смотрел на неё. Этот взгляд, колючий и удивлённый одновременно, стал мгновение за мгновением отрезвлять Веру. Наконец углы его губ искривились в подобии насмешки. Не презрительной, не игривой, но являющейся предвестницей лёгкого ироничного смеха. Такое происходит иногда с опытными театральными педагогами, которые видят слабую игру студентов-первокурсников.

Это было уже не неловкое положение, а что-то гораздо более неприятное и печальное. Да, интервью формально уже закончено, но не поставлена точка. И Вера не может просто так развернуться и уйти… и не знает, что делать дальше.

Олигарх, читая её мысли, взял инициативу в свои руки.

– Вы слишком эмоциональны, юная леди, – произнёс он довольно приятным голосом, в котором не было и тени саркастических интонаций. – Хочу дать совет, который может помочь вам в профессии. Не смешивайте никогда свою производственную задачу и краткий эмоциональный импульс, который уходит столь же быстро, как и рождается.

Обида охватила Веру. Этот человек назвал её чувство «быстрым эмоциональным импульсом»! Какое право он имеет так с ней обращаться? Только по той причине, что считает себя небожителем, а она всего лишь никому не известная выпускница журфака?

– А если это любовь? – спросила она с укором. – У молодых женщин, как, впрочем, и у всех остальных, такое бывает.

– Думаю, вы заблуждаетесь, – произнёс олигарх наполовину строгим, наполовину шутливым тоном. – Половое влечение здесь ни при чём. Вас ослепила роскошь моего дома. И такое, как показывает опыт, с женщинами действительно бывает.

Лаконично и цинично. Вера остолбенела. Первым сильным желанием было плюнуть ему в лицо, но она остановила себя.

– Золото и роскошь ослепили не меня, а в первую очередь хозяина замка. Он не в состоянии увидеть через дорогие шторы этой комнаты простые вещи, без которых человек не может жить. За личиной властного и сильного вершителя судеб скрывается слабый и неуверенный в себе персонаж. Не желающий понять, что является истинной ценностью, а где за блестящей обёрткой на самом деле находится мишура. Он не может поверить, что его можно полюбить не за багаж, состоящий из громадных вилл, дорогих авто и миллиардов, разбросанных по банкам мира. Сейчас, возможно, ты сам растоптал свой шанс… шанс к спасению.

– О каком спасении вы говорите? – перебил её олигарх: Вера в порыве гнева перешла на «ты», а он продолжал демонстративно обращаться к ней на «вы».

– О спасении души через любовь. Только так можно найти путь к истинному счастью. Ради чего вообще жить, если не стремиться к этому? Ради бизнеса?..

Глаза олигарха стали стеклянными:

– Вы свободны, человек на пристани уже ждёт.

Комок подступил к горлу Веры: ей просто указали на дверь. Она лелеяла мысль, что герой её интервью чем-то отличается от всех этих лощёных нуворишей, а теперь пришло отрезвление, жестокое и болезненное. Между ними даже не пропасть, а космическое пространство, которое за всю человеческую жизнь не сможет преодолеть самый быстроходный корабль. Она вообразила себе то, чего в принципе не может быть, и её в назначенный час опустили с небес на землю. Обвинили в корысти, унизили и выгнали из дома.

Вера выбежала из кабинета. Сильный прилив эмоций не позволил девушке обратить внимание на молодого человека, поднимающегося навстречу по лестнице. Того самого, который нахамил ей в метро, когда она ехала в первый раз на это ответственное и, как выясняется, печальное задание.

Дверь кабинета хозяина огромной империи открылась: парень просунул голову в щель. Он уже некоторое время считал себя на особом положении у олигарха, а потому мог вести себя несколько вольготнее, чем обычные слуги. Пикантные поручения, которые выполнялись им по просьбе шефа, были тому порукой.