– Страшно?
– выдохнула она набранный воздух и польщённо заулыбалась.

– Да не то слово: аж жуть...
– чистосердечно признался я и перешёл на деловой тон: - Ладно, шутки в сторону: ближайший месяц сразу после школы будешь по часу заниматься физкультурой. Мелкая уже бегает со мной, комплекс упражнений я ей тоже начал ставить - присовокупим и тебя. Сегодня и начнём, благо физра была, и форма с нами.

Глаза у Кузи округлились, взгляд заметался по моему лицу в надежде на розыгрыш.

– Ты не шутишь...
– заключила она потом упавшим голосом.
– Соколов! Да как тебе в голову-то такое могло прийти?!

– Ты с нами не бегала.

– Дура я, что ли?
– бурно возмутилась она.
– Из тёплого спальника да на мороз?

– Ну, вот... Глядишь, и полюбишь это дело, да так, что за уши будет не оторвать.

Кузя помолчала, потом заметила с каким-то даже уважением:

– А ты ещё опасней, чем я думала...

– О, - я преувеличенно радостно потёр ладонями, - так ты обо мне думала?!

– Да, - величественно кивнула Наташа, - когда насекомых на биологии проходили. Слушай, Соколов, - схватила она меня за локоть, - будь человеком: я ненавижу быть потной! А мне потом полчаса на автобусе домой трястись!

– Примешь душ у меня, делов-то, - пожал я плечами, - Мелкая всегда так делает.

Кузя замерла, словно оценивая моё предложение с некой новой перспективы. Потом вдруг вновь изобразила паиньку и напевно согласилась:

– Хорошо, Дюш. Тогда я согласна.

Я взглянул на неё с подозрением: продумывая этот разговор, я ожидал больше и сопротивления, и обид. К тому же вот сейчас, под конец, мне и вовсе на миг показалось, что Наташа давится улыбкой.

«Почудилось», - решил я.

– Форму можешь у меня оставлять, - предложил, решив подсластить пилюлю, - буду на физру тебе приносить. Я Мелкой так же ношу.

– Ага!
– воскликнула она возбуждённо и ткнула мне пальцем в грудь.
– Вот! А я-то гадала, что ты там за мешок иногда в школу таскаешь!

Я помолчал, огорошенный, потом признался:

– Чувствую себя поднадзорным.

– Да, - покивала Кузя, - надзор за тобой нужен, - она неторопливо стянула с моего ворота два длинных темно-рыжих волоса и с преувеличенно брезгливой миной потрясла ими перед моим носом.
– Надзор обязательно нужен! К тому же, - она сделала паузу и неожиданно глаза её стали необычайно серьёзны, - я люблю всякие интересные странности. Я буду тебя разгадывать, Соколов.

Моё лицо невольно дрогнуло: до меня внезапно дошло, что в своих кошмарных снах я, возможно, боялся не тех.

– Вот, - удовлетворённо улыбнулась Кузя, и взгляд её просветлел, - есть реакция. Так постепенно и до обещанного «взрыднёшь» дойдём.

– А потом что, думала?
– проскрипел я скучным голосом.

– Потом?
– она посмотрела сквозь меня в одну ей видимую даль и строго заключила: - А потом придётся тебя воспитывать - не бросать же такого, взрыднутого? И вообще, Соколов! Ты что меня тут заговариваешь?! На физику опоздать хочешь? Билл нас съест!

Наташа схватила меня за руку и энергично поволокла с лестничной клетки. Мне оставалось только переставлять ноги да утешаться тем, что редкий план переживает столкновение с реальностью.

На физику мы действительно опоздали. Правда, Билл нас не съел, а лишь придавил нешуточной укоризной во взгляде - это он умел. А вот в глазах у Томки я впервые увидел тревогу.

Тот же день, чуть позже,

Ленинград, Измайловский проспект

Из школы мы вышли втроём, и в этом не было ничего необычного. На углу, где наши пути обычно расходятся, Томка привычно кивнула Кузе:

– Ну, до завтра.

– А ты с нами дальше не пойдёшь?
– с огорчением протянула Кузя, беря меня под руку.

Я мученически закатил глаза к небу и сокрушённо потряс головой.

– А...
– сказала Томка, беспомощно переводя взгляд с Наташи на меня и обратно.

– Покусаю, - предупредил я Кузю и освободил руку. Она её, впрочем, особо и не удерживала.
– Пошли, - предложил локоть Томке.

Та крепко в него вцепилась и, заглядывая через меня, заинтригованно спросила у Наташи:

– А ты куда идёшь-то?

Кузя в ответ широко распахнула глаза:

– Андрей приказал идти к нему домой! Сказал, что будет сейчас меня наказывать. Так волнуюсь!

Я взглядом пообещал ей все десять казней египетских, причём одновременно.

Она на удивление прониклась:

– Да бегать он меня ведёт, бегать... С Мелкой. Айда с нами!

Томка аж отшатнулась.

– Не-е-е...
– ошеломлённо затрясла головой, - нет. Я уже сегодня была на физре - хватит.