Ровная поверхность сменилась подъемом, и ползти стало невозможно. И без того размытый склон под дождем превратился в непреодолимое препятствие. Руслан поднимался на метр и скатывался обратно. Дрожь земли ощущалась уже даже здесь. Вероятно, небольшие взрывы (один из которых спас, а другой чуть не убил его) скоро сменятся полноценным извержением.

Руслан с трудом перевернулся на спину. Прилагая массу усилий, сумел разжать руку, сжимающую цилиндр. Засунул его в сумку, а из сумки достал трость и попытался порвать резинку, соединяющую сегменты.

Физические экзерсисы никогда не были его сильной стороной. Резинка не порвалась. Возможно, он рассчитывал, что в состоянии стресса его тело, усиленное адреналином, и вот это вот все… Но нет. Он просто взялся за крайние сегменты трости, перевернулся на живот и попробовал использовать их как колья. Это сработало. Он втыкал один сегмент, помогал себе ногами, аккуратно подтягивался повыше и втыкал второй. Повторял процедуру. Если бы склон был чуть более крутым, этот фокус не прокатил бы.

Внезапно вернулись звуки. Но почему-то только в одном ухе, правом. Левое продолжало тихонько пищать. Руслан сразу же услышал рев двигателя. Совсем рядом. Кажется, Дауд с той стороны пытается штурмовать склон. Но у него явно не получается. Крутой, размытый дождями склон после сегодняшней бури превратился в непреодолимую преграду. Звук двигателя стал удаляться.

Но Руслан уже добрался до гребня. Он сделал последнее усилие, почувствовал, что может больше не держаться за свой импровизированный альпеншток, и перевернулся на спину, тяжело дыша. Лицо приятно холодил ливень. В одном ухе шумело, в другом звенело, легкие горели огнем, все тело болело, но… он жив. И будто проснулся от какого-то бесконечного кошмарного сна. Он почувствовал силу.

Земля дрогнула, и Руслан понял, что он почувствовал на самом деле. Чью силу. Его тело само сложило трость, сунуло в сумку и на лопатках лихорадочно поползло в сторону от кратера. Он уже скользил вниз по склону, когда вулкан взорвался. Время снова споткнулось и замерло, восстанавливая равновесие, боясь рухнуть.

Даже его почти слепые глаза уловили вспышку и выстреливший в небо столб пламени, и этот звук… будто бы… ревет не огонь, не стихия, но дракон, который провел тысячу лет в заточении под землей.

Руслана кто-то потянул за шиворот. Время восстановило равновесие и побежало вперед. Едва Дауд втащил его на заднее сиденье, запрыгнул на водительское и дал газу, как с неба посыпалась земля. Сначала отдельные редкие удары. По крыше или стеклу. Бум, бум-бум. А потом грохот слился в один жуткий рев, заглушивший надрывающийся двигатель. Дауд пытался увести машину как можно дальше, туда, куда тяжеленные глыбы не долетят. Одна такая с тупым чавканьем воткнулась в землю где-то рядом. Руслану показалось, что она сравнима по размеру с их маленьким уютным броневичком…

— Ты на чудище болотное похож! — нервно сообщил Дауд, бессмысленно дергая руль влево-вправо, отчего Руслана болтало по салону. — Еле-еле тебя рассмотрел, да. Думал, просто грязь по склону катится.

В целом опасность, кажется, миновала. Рев и грохот быстро сменились отдельными ударами по крыше. От каждого из них Руслан вздрагивал и вжимал голову в плечи. Хотя и понимал, что это бессмысленно.

Дауд перестал дергать машину влево-вправо, сбросил скорость, а через некоторое время совсем остановился и даже заглушил двигатель. Щелкнула зажигалка. Запахло сигаретным дымом.

— Мне тоже дай, — попросил Руслан.

— Тебе нельзя.

— Почему?

— Ты не гуль. Вредно.

— Ебанись ты минздрав!

— А-ба-ни, — терпеливо поправил Дауд.

— Бакинский гуль! — фыркнул Руслан.

— Бакинский гуль! — на мотив песни «Советский цирк» задумчиво пропел Дауд.

— Из жертвы делает кебаб, — закончил Руслан.

— Бакинский гуль! — снова пропел Дауд.

— С могил пропали все цветы!

— Бакинский гуль!

— Садись, до центра подвезу!

— Бакинский гуль!

— И помидоры тоже покупай!

Оба идиотски захихикали. Смех больше походил на очень частое икание или приступ какой-то странной болезни. Что-то вроде пляски святого Витта, только без пляски.

— Отвратительно, — заключил Дауд. — Больше никогда не придумывай песни.

— Я поэт. Я так вижу.

— Ты слепой, ты никак не видишь!

— Начинаешь улавливать, да?

Они похихикали еще полминуты, наконец странная эйфория схлынула. На Руслана обрушились боль во всем теле, писк в ухе и усталость. Ожогов, как ни странно, он не чувствовал.

— Как ты не сварился? — спросил Дауд.

— Я же маг.

— Кстати. Ты сказал, тут земля. Это больше на огонь похоже, а? А огонь — это другой святой?

— Да, но… Я не знаю, — признался Руслан. — Я запутался. Кажется, и предыдущее испытание было не про власть.

— И что? Ты прошел испытание или нет?

— Ну… Я нашел хреновину. — Руслан стянул с себя сумку и постучал по ней костяшками пальцев. Звук получился глухой.

— Что это? — Дауд взял сумку и, судя по звуку, попытался открыть замок, но его заело из-за грязи.