Хант же, не подозревая о моих мыслях, ответил:

– Тогда придется за нее бороться, – он произнес это спокойно, так, будто речь шла о само собой разумеющемся, и добавил: – А я умею сражаться так, чтобы побеждать.

У меня едва не вырвалось: «Знаю, в твоем досье читала! И про битву у Алой реки тоже!» – но я каким-то чудом нашла в себе силы промолчать. Правда, красноречивых взглядов это не касалось.

– Знаешь, я ведь дракон, – между тем продолжил Хант. – А когда дракон видит перед собой сокровище, то делает все, чтобы чужих лап рядом с его драгоценностями не было. В свое оправдание могу сказать лишь то, что тогда я еще не знал, что тебе нет дела ни до этого дивного, ни до Оттира…

Он произнес это, делая шаг ко мне и глядя прямо в глаза. Мы оказались близко, настолько, что отдавали друг другу свое дыхание и тепло. Оно согревало, дарило надежду… И вся злость вдруг куда-то исчезла. Растворилась, будто и не было. Остались лишь я и Рик… Тот, через кого я могла по-настоящему ощутить себя. Мои волосы, кожа существовали лишь там, где их касался взгляд черных, как сам смертный грех, глаз.

Неимоверно захотелось одного: привстать на цыпочки и коснуться этих упрямых мужских губ. Услышать прерывистый вздох Змея. Шепот. Почувствовать пальцы Рика на своем затылке, поцелуй с нотками острого перца и инжира… Вот только наш утренний разговор с Хантом ясно дал понять, что лучше не поддаваться чувствам. Мой разум твердил об этом, но сердце было с этими доводами не согласно, и…

– А как же твоя безраздельная преданность императору? – вырвалось у меня.

– Моя жизнь принадлежит короне, – согласился Змей. От этих слов, лишь подтвердивших мои мысли, захотелось развернуться и отправиться обратно к расписанию. Плевать, что если я так поступлю, то точно опоздаю на занятие. Просто оставаться рядом было слишком больно. И когда я уже была готова это сделать, Рик добавил: – Но не сердце…

И снова этот его взгляд, который я встретила упрямо и открыто. И… нас обоих вдруг словно перемкнуло, закоротило. Мы стояли и смотрели глаза в глаза. И это была такая запредельная близость. Никогда не думала, что вот так, в людном месте, полностью одетой, я буду чувствовать себя, будто только что родилась…

– Так наше свидание в силе? – напряженно спросил Хант.

– Ты знаешь, что ты деспот и собственник? – вместо ответа произнесла я.

– Да, – отозвался Змей, и черты его лица враз заострились, словно он готовился принять сокрушительный удар. Но отступить при этом – ни за что!

– Ты согласен, что порой невыносим?

– Да, – все так же отозвался Рик.

– Догадываешься, что мне иногда хочется тебя придушить, воскресить и снова придушить?

– Да.

– Ты обещаешь, что это будет самое-самое обычно-заурядное свидание?

– Да… – как-то уже растерянно протянул Змей.

– Тогда пойду, – беззаботно согласилась я, решив, что вымотала достаточно нервов у Змея, оставшиеся можно отложить на потом.

Кажется, понял это Рик, и… ничего мне не высказал! Лишь произнес, тяжело выдохнув:

– Я знал, что просто не будет…

А затем его рука нырнула в сумку, что висела на мужском плече, и достала бумажный сверток, из которого одуряюще вкусно пахло.

– Тебя не было утром на завтраке. И на обеде тоже. Я решил, что ты голодная. Как раз шел к расписанию, чтобы узнать, где у тебя следующее занятие, чтобы передать вот это…

Хант протянул мне завернутый в вощеный лист бутерброд. Вот такая простая забота, подтверждающая, что вне сюжета случайных совпадений не бывает, а намеренные – еще как.

Теплый сверток грел руку, а еще душу. Эта неожиданная забота тронула. Утром я спала, пока Хант бодрствовал. И мало того, что он, в отличие от меня, даже не вздремнул, так еще заметил, что я не была сегодня в столовой и голодная…

– Спасибо, – вырвалось само собой.

А потом я позволила себе еще одну вольность. То, чего так хотелось. Привстала все же на цыпочки и…

Мужские губы оказались сухими и горячими. Они приоткрылись от изумления, когда я их поцеловала. Сама.

Хотела мимолетно. Коснуться – и тут же отпрянуть. Но Змей не был бы Змеем, если бы позволил мне это. Доля мига – и сильные руки обвили мою талию, прижали к себе, углубив поцелуй. Никогда еще невинность не переходила в порок так мгновенно.

Я ощутила себя флюгером, в который ударила молния. Все было слишком ярко, ошеломляюще, стремительно… И я не знала, смогу ли выдержать такое напряжение.

Все закончилось так же быстро. Хант отпустил меня буквально через секунду. Но какая эта была секунда! После нее все тело покалывало, дыхание сбилось, а магия так и норовила взбеситься и рвалась наружу.

Змей тоже не выглядел образцом безмятежности, рвано дыша и глядя на меня вертикальными зрачками.

– Тебе стоит поторопиться, если не хочешь опоздать, – произнес он и сглотнул, словно его мучила дикая жажда.

У меня же и вовсе сил на слова не было, я лишь кивнула и… припустила вперед. Немного не догнав принца с Одри, успевших пройти едва ли не весь коридор, я свернула на лестницу и устремилась на второй этаж, на магическое право.