Все это мы обсуждали по дороге к общежитию, которая неожиданно закончилась. Мы остановились у крыльца. Мимо нас проходили спешившие по своим делам адепты. Бдительная комендантша-гоблинша выглядывала из окна с таким видом, что становилось понятно: это профессиональная сплетница, которая умеет перемыть кости любому так, что очернит с ног до головы. И при этом слухи в твой адрес будут из надежных устных источников! Только повод дай.

И я бы дала! Наплевала на эту поборницу нравов, а заодно и на кучу свидетелей, привстала на цыпочки и потянулась к губам Змея на прощанье, но… Мне попался слишком уж заботливый дракон! И пекся он не только об одной рыжей некромантке в целом, но и о ее реноме в частности. Вот так и сказал:

– Я не хочу пятнать твою репутацию.

– Пытаться обелить фамилию Тэрвин – значит оскорбить, – фыркнула я. – Я, может, всю сознательную жизнь старалась, чтобы молва обо мне была исключительно темной. А ты…

Но Рик был несгибаем. Так что мы просто стояли, глядя друг на друга. Я и Змей. Встрепанные после забега до лазарета, раскрасневшиеся от разговора, много сказавшие друг другу, но так и не произнесшие главного. Мы оба ощутили эту недосказанность, которую я попыталась превратить в шутку. Но не получилось. А слова просились на волю и…

– Как думаешь, у этой истории с убийцей будет счастливый конец? – вырвалось у меня.

– Обязательно, – произнес Змей, и его пальцы осторожно дотронулись до моей щеки. Словно он был слепцом, что запоминает лица по их очертаниям, на ощупь. А я точно так же коснулась Рика взглядом. – Но куда важнее, чтоб этот конец стал нашим с тобой началом, одним на двоих. Потому что я хочу, чтобы ты не исчезала из моей жизни. Никогда.

– Порой мы не властны над собой и над судьбой, – выдохнула я, ведь даже если удастся каким-то чудом избежать плахи, то от канцлера мне не уйти. Не даст клятва верности. Я так и останусь его шпионкой. До самой гробовой доски. Моей или Грача. И первый вариант куда вероятнее.

Но пока рядом был Рик. Я чувствовала его руку, скользнувшую от моей скулы по шее к плечу, ниже, к запястью… Наши пальцы переплелись. Крепко-крепко. И казалось, что Змей вот так способен удержать меня, в каком бы водовороте я ни оказалась.

Мы больше не сказали ничего друг другу и спустя какое-то время (когда комендантша плюнула на таких правильных нас и отошла от окна) все же смогли попрощаться.

В свою комнату я поднималась в смешанных чувствах. Но они были в моей душе ровно до того момента, как я открыла дверь.

А вот едва я переступила порог, как из всех эмоций остались лишь глубоко нецензурные. Ибо химериус, проникнув в комнату, как-то умудрился снять со шкатулки охранку и сейчас с упоением копался в моих украшениях и артефактах! Даже бусинки на себя нацепил, подлец, и гордо вытянул шею, любуясь на отражение в зеркале.

– Положил. На место! – отчеканила я, а затем повернула ключ в замочной скважине.

– Угу. Я так напугался, что щас всхрапну со страху, – проворчал напарничек, но разряд магии, который просвистел над чешуйчатой башкой, заставил его передумать.

Так что украшения были моментально сняты и возвращены в шкатулку, а сам химериус перепорхнул на подоконник, под прикрытие штор, и уже оттуда пошел в атаку. Правда, исключительно лингвистического толка.

– Наконец-то вернулась! – фыркнул химериус, выглянув из-за занавеси, и, припомнив мне мои же слова, добавил: – «Я буду у тренировочного поля…» Ну-ну… Как же. Я всю академию облетел! Чего только не увидел. А тебя – нет! Кстати, статую, у которой маги топтались, ты, случаем, не разбивала? – деловито поинтересовался Норс.

– Нет, я спасала, – ставя сумку на пол, ответила я.

– Скульптуру? – не понял химериус.

– Ричарда.

– Что-о-о?.. – выдохнул от удивления виверн. Причем огнем выдохнул так, что штору подпалил. Неврастеник чешуйчатый.

Одним словом, Норс запаниковал так, как будто принца первый раз пытались прикончить. И спрашивается: ну чего так нервничать из-за того, что пропустил покушение? Завтра, глядишь, новое будет.

Так что, пока напарничек приходил в себя, я гасила пламя и проветривала комнату от чада. Наконец, когда воздух стал относительно свеж, а мысли Норса – чисты от мата, химериус недовольно проворчал:

– Знаешь, Тэрвин, кого-то язык доводит до столицы, а тебя – до костра.

– Я это поняла, когда ты сейчас попытался спалить комнату, – фыркнула я и достала из потайных ножен небольшой кинжал, чтобы отрезать часть от все еще смердевшей гарью шторы.

– Всего-то разок плюнул, – проворчал виверн. – И вообще, тебе надо быть не такой мстительной. Поотходчивее. Не держать на напарника зла.

– А я и не держу… – мрачно отозвалась я, подходя к полуобгоревшей занавеске.

– Угу. Ты держишь нож! – заметил Норс и поспешил отодвинуться от меня в дальний угол подоконника. И с относительно безопасного, на его взгляд, расстояния продолжил: – К тому же…