– Эти жалобы невыносимы, – прошептал Вильфред, изучая один из свитков. – Кто в здравом уме будет жаловаться на цвет пламени?

– Добро пожаловать в отдел жалоб, – пробормотала Вильзара, закатывая глаза. – Кажется, эти грешники ещё не поняли, где они находятся.

Но как ни старались они разобраться с бумагами, работа двигалась медленно, а ошибки сыпались одна за другой. Вильфред случайно подписал одну жалобу не тем именем, а Вильзара на минуту отвлеклась и перепутала наказания для двух грешников. Налтазар, не отрываясь от своего стола, начал нервно постукивать пальцами по дереву, словно ощущая каждую их оплошность.

Когда Налтазар в очередной раз прошипел, что они «ничего не умеют», Вильзара поняла, что так дальше продолжаться не может. Она решила действовать по-другому.

– Слушайте, Налтазар, – вдруг сказала она, подходя к его столу. – Мы понимаем, что это сложный отдел, и мы могли наделать ошибок. Но может, вы покажете нам, как это делается правильно?

Налтазар посмотрел на неё так, будто она предложила ему продать душу. Он долго молчал, разглядывая её.

– Ты… – протянул он, сузив глаза, – думаешь, что сможешь чему-то научиться в этом аду из бумаг и бессмысленных жалоб?

– Ну… да. Если вы покажете, как с ними управляться. Я знаю, что вы профессионал, и лучше вас никто не справится с этим отделом. Но я хочу научиться, чтобы не мешать вам, а помочь.

Налтазар долго изучал её, его глаза сузились, но, к удивлению Вильзары, его лицо смягчилось, хоть и совсем немного.

– Ты хочешь сказать, что не просто пришла сюда ради отработки часов? – спросил он с некоторым интересом. – Хм… Ладно. Посмотрим, сможешь ли ты справиться. Иди сюда. Я покажу, как работать с этими проклятыми бумажками.

И к её удивлению, Налтазар действительно начал объяснять, как правильно заполнять жалобы, следить за списками наказаний и работать с бумагами. Вильзара старательно слушала, и вскоре она поняла, что этот сложный демон просто не привык никому доверять. Его вредность была своего рода защитным механизмом.

Через несколько часов напряжённой работы, Налтазар вдруг замолчал, оглядывая их работу.

– Ладно, – проговорил он тихо, – не так уж и плохо. Ты, Вильзара, справилась лучше, чем я ожидал, – Но это не значит, что ты уже всё поняла, – резко добавил Налтазар, его голос снова наполнился привычной язвительностью. – Мы здесь не для того, чтобы делать вам поблажки. Одно неверное движение, и на вас обрушится целый ворох жалоб, причём лично от меня.

Вильзара кивнула, скрывая улыбку. Она чувствовала, что под этим раздражительным тоном Налтазар слегка смягчился, хотя и не собирался в этом признаваться. Похоже, её стратегия сработала.

– Хорошо, что ты осознаёшь это, – продолжил он, крутя в руках один из свитков. – Потому что следующие задачи будут намного сложнее. Эти грешники – существа мстительные и невероятно хитрые. Они могут извернуть любой ваш промах в свою пользу, и поверьте, они будут к этому стремиться. Ты видела, какие нелепые жалобы они могут подать? А теперь представь, сколько из них действительно имеют под собой хоть какой-то смысл. – Он вздохнул и устало протянул руку к очередной стопке документов. – Немногие, но именно они доставляют нам больше всего проблем.

– Поняла, – серьёзно кивнула Вильзара, ловко подхватывая несколько пергаментов и раскладывая их перед собой. – Мы разберёмся с ними.

Вильфред тем временем осторожно присоединился к ней, всё ещё чувствуя себя неуверенно. Он бросил быстрый взгляд на Налтазара, словно ожидая новой волны сарказма, но тот лишь раздражённо махнул рукой, словно говоря, что сейчас не до него.

Вильзара сосредоточилась на первом документе. Это была жалоба грешника, который утверждал, что его наказание за жизнь, полную предательства и лжи, было слишком суровым. Он настаивал, что в его «адском наказании» слишком много боли и слишком мало времени на размышления, что «недооценивает его возможность осознать свои ошибки».

– Это что, они серьёзно? – пробормотала она, перечитывая жалобу. – Что за странные требования…

– Они всегда так, – внезапно произнёс Налтазар, не поднимая головы от своего стола. – Эти грешники не могут смириться с тем, что их наказание заслужено. Они считают, что здесь можно что-то исправить. Но ты должна чётко осознавать: это Ад, и справедливость здесь – вещь относительная. Мы не занимаемся гуманизмом. Мы следим за тем, чтобы наказание было выполнено строго по предписанию.

Вильзара кивнула, переваривая услышанное. Несмотря на весь хаос в отделе и сложность работы, в его словах был свой смысл. Она уже начинала видеть систему, которая скрывалась за кажущимся беспорядком. В Ад никто не попадает случайно, и каждый заслужил то, что получил.

– Ладно, тогда займёмся этим, – пробормотала она, возвращаясь к документу. – Посмотрим, что мы можем сделать, чтобы этот грешник понял, что от него требуется.

Несколько часов спустя работа наконец начала двигаться быстрее. Ошибок стало меньше, и даже Вильфред, хотя всё ещё нервничал, уже лучше понимал, как ориентироваться в лабиринте жалоб. Налтазар иногда бросал на них взгляды, но, к удивлению обоих, возмущался всё реже.

Вильзара становилась всё увереннее. Она начала быстро разбираться в жалобах и заполнять документы без ошибок, даже делая пометки о наказаниях для грешников, которые Налтазар одобрял с суровым взглядом. Вильфред, хоть и выглядел немного растерянным, тоже начал работать спокойнее.