Лена не понравилось это явное пренебрежение. Да и сама хозяйка — женщина в возрасте с аккуратно уложенными в пышный узел на затылке светлыми волосами и тонкими пальцами, на которых блестели кольца, — тоже. «Як же на ведьму похожа, чи не?» — прошептала украдкой после встречи с баронессой Катерина, когда Биргит увела девушек из Голубого зала. Именно так и рисовали злых колдуний в книжках со сказками — с гладким, несмотря на возраст, лицом, аккуратным заостренным носом и таким же острым подбородком. А еще с цепким и колючим взглядом, которым она окинула девушек, после того, как завершила пасьянс. По ее лицу невозможно было прочитать ровным счетом ничего. Только светло-голубые глаза заледенели, когда она закончила осмотр. Этим отстраненно-равнодушным выражением лица и ровной осанкой баронесса немного напомнила Лене ее преподавательницу в училище. Но интуиция подсказывала, что если у Марии Алексеевны холодность и отстраненность были напускными, то здесь за ними крылось нечто другое.

— Биргит, я разочарована, — медленно произнесла баронесса.

Лена покосилась на экономку и заметила, что та при этих словах заметно побледнела.

— Госпожа Аннегрит? — переспросила Биргит, явно не понимания, о чем идет речь.

Баронесса чуть склонила голову и, глядя ей в глаза, произнесла:

— Знаешь, как отбирают лошадей при покупке? Нужно точно знать, для чего ты ее берешь. Ганноверская лошадь совсем не то, что брабансон.

— Да, быть может, одна из них и выглядит совсем неказисто, но зато у нее ряд других преимуществ, — произнесла Биргит, сразу разгадав почему-то, о ком именно говорит хозяйка. — Например, она умеет говорить на нашем языке.

Биргит подтолкнула Лену выйти на шаг вперед, и той пришлось выступить из общего ряда. Еще один тычок в спину послужил напоминанием о правилах поведения при общении с баронессой: взгляд строго в пол, первой не заговаривать, отвечать только на вопросы баронессы и желательно коротко.

— И говорит неплохо, судя по виду других, — проговорила баронесса с легкой иронией в голосе. — Значит, она просто решила показать себя. Свой характер. Азиаты славятся своим диким упрямством.

Лена не удержалась, чтобы не взглянуть на баронессу. Хозяйка Розенбурга в это время внимательно ее рассматривала, поэтому их взгляды встретились. По бесстрастному виду немки не было понятно, прочитала ли она по лицу Лены эмоции, которые огнем пылали в тот момент в ее груди. А Биргит наконец-то разглядела знак OST на груди Лены. Теперь она тоже понимала, о чем идет речь, потому что поспешила принести свои извинения за своеволие горничной.

— Прошу прощения, госпожа Аннегрит , — на скулах Биргит проступил румянец. Только он выдал ее злость, ведь со стороны казалось, что Биргит ни в чем не переменилась. Даже голос не дрогнул. — Более такого не повторится.

— Я очень на это надеюсь, — произнесла хозяйка Розенбурга . Она некоторое время помолчала, словно раздумывая над чем-то, снова потянулась к картам и принялась раскладывать пасьянс, не обращая внимания на стоявших перед ней девушек. Лена с облегчением подумала, что визит подошел к концу, но это было не так. Пришлось стоять еще пару минут, пока наконец баронесса снова не заговорила, не поднимая взгляда от карт:

— Пусть будет высокая блондинка.

— Хорошо, моя госпожа, — тут же откликнулась Биргит .

— Эта норовистая русская пока будет при Ханке . Он недавно хандрил, я думаю, эта упрямая и глупая азиатка понравится ему, — продолжила баронесса, и от ее слов Лену вдруг охватила паника. Неужели это и станет ее наказанием — быть игрушкой для неизвестного ей Ханке ? Она невольно вспомнила о фотографии молодого офицера. А потом о том, что делали немцы, пользуясь своим положением победителей. Пришлось сильно сжать ладони, чтобы не выдать волнения. Пусть немки думают, что ей ничего не страшно!

— Но надеюсь, к летнему празднику ты сумеешь ее подготовить. Мне бы не хотелось, чтобы она и перед гостями демонстрировала свое упрямство. Кстати, не забудь выдать ей подходящую одежду.

— Я все сделаю, госпожа Аннегрит , — кивнула Биргит .

— И я бы хотела вечером взглянуть на бумаги этих русских. На этом все, Биргит . Благодарю вас.

Лена ждала, что Биргит обрушит весь свой гнев на нее, едва они отойдут от дверей гостиной. Но немка молча шла до служебной части дома. И только оказавшись в кухне, резко повернулась к Лене.

— Я предупреждала тебя! — прошипела она , срывая с груди Лены бело-голубой лоскут и бросая его на каменный пол. И тут же отошла, к удивлению ожидавшей удара девушки. Встала напротив новых горничных и выпрямила спину, высоко вскинув голову.

— Я думала, что вы достаточно умны, чтобы понять свое новое положение. Вы попали не просто в дом достопочтенной горожанки или жены высокопоставленного офицера. Вам повезло служить в доме семьи фон Ренбек , — Биргит произнесла это так, словно говорила о самом фюрере. — Вам легко найдется замена, если вы не будете выполнять свои обязанности и соблюдать правила этого дома. Если вы не хотите этого, то я могу отправить вас обратно на биржу, а оттуда дорога вам будет только на шахты или завод. И еще хуже — в трудовой лагерь. Вы знаете, что такое лагерь, верно?

Лена не могла ответить за других девушек, но она сама понимала, что за этими словами едва ли скрывается что-то хорошее. Она помнила, как выглядели военнопленные, которых пригоняли на работы в отделение АРР. Саша еще тогда твердил, что их бригаде повезло попасть именно в контору, что так больше шансов выжить.

— Я пожалела тебя, мелкая, помни! Не заставляй меня пожалеть об этом.

За демонстрацию непокорности Биргит тут же придумала наказание. По правилам, установленным в замке, всем остарбайтерам позволялось один раз месяц отправлять весточки родным. Лене же было запрещено писать домой в течение трех месяцев.