— Тогда с ними ты этот чертов фиксатор, я соскучилась!

Стянув бинт, провел пальцами по ее плоскому животу.

В сексе ей пока равных не было. Горячая, необузданная, дикая и моя.

Судорожно дергаясь, избавились от одежды. Холодный пол немного напрягал, но не столько, чтобы я сейчас мог остановиться или увести ее в спальню.

Осторожно поднял вверх ее руки. Торопиться совсем не хотел. Я собирался получить все, что она отняла за два года. Все, что давала козлу Игорьку, извиваясь под ним, как шмара. Я хотел ее мучить и наказывать, но при этом сам получал какое-то дикое удовлетворение.

Она не сопротивлялась. Покорно закинула руки за голову и прикусила губу, глядя прямо в мои потемневшие глаза.

Руки осторожно чертили узоры на ее смуглой и нежной коже, а губы прокладывали путь к груди, от самого низа живота, поднимаясь к аккуратному пупку. Я провел языком по ребрам, и она взвизгнула, слегка покраснев.

Видимо, ее не так ласкали. Точнее, вообще никак. Только использовали, но не любили.

Игра продолжилась. Больной рукой нащупал на спине застежку красного кружевного бюстгальтера и вдруг вспомнил Аллку. Точнее, не ее саму, а чулочки с кружевами и красивым поясом.

Неохотно приподнялся на локтях, оставив девушку на полу, и с интересом заглянул в карие глаза, которые заволокло мутноватой дымкой похоти.

— Почему остановился? — выдохнула Инга, стыдливо пряча обнаженную грудь ладонями.

Тоже мне, скромница. Резко одернул ее руки.

— У тебя есть чулки?

— Естественно. А зачем они мне сейчас?

— Я хочу, чтобы ты их надела. Только их и пояс. Больше ничего.

— Какое странное желание, — хихикнула брюнетка, но все же встала и, виляя аппетитной задницей, скрылась в спальне.

Она рылась в своих сумках, которые не до конца разобрала довольно долго. Казалось, что я уже ничего не хочу. Но спустя десять минут появилась в дверном проеме спальни в черных чулках и кружевном поясе.

— Фух! — выдохнул, протерев глаза. — Оставайся там.

— Резинку не забудь, — промурлыкала, словно кошка, и повернулась задом, проводя рукой по стене.

— Никакой резинки, Инга. Это вообще не в кайф. Ты меня обламываешь, а я этого не люблю.

Медленно ступая по прохладному полу, не стесняясь собственной наготы, я дошел до спальни и протянул ей руку.

Уложив на кровать, задрал ноги вверх и впервые позволил себе нечто новое. Я ласкал ее ртом. Хотя знал, что среди парней существует правило и на этот счет. Такого рода развлечения считались чем-то мерзким. Не по понятиям.

Вот только срать мне было сейчас на блатные законы. Я занимался любовью со своей женщиной в собственной квартире. И никому об этом знать ненужно.

Она слегка напряглась и сжала ноги.

— Может, не стоит?

— Еще как стоит, — хмыкнул, растянул лицо в улыбке и, поиграв бровями. — Расслабься, маленькая, и плыви по течению. Слышишь? Есть только ты и я.

Она хваталась пальцами за мои волосы и больно тянула, но крепче прижимала голову к совсем влажной плоти.

Но это не было концом. Я хотел получить еще больше. Резко отстранился. Дернул ее на себя и перевернул на живот.

Она стояла на коленях в унизительной позе, слегка оттопырив зад. Чулки сводили с ума, как и смуглое тело. Надавил рукой на ее спину, которая покрылась мелкими бисеринками пота. Девчонка так красиво и грациозно изогнулась, давая мне возможность полностью слиться с ней.

Входя всей длиной, не мог отвести взгляда от ее ног в черных чулках. Хоть в чем-то от Аллы была польза.

Сначала движения были медленными и мучительными. Проникая все глубже, ловил нехилый такой кайф. Теперь уже чулки не интересовали. Только девушка, что цеплялась пальцами за светлую простыню, словно боялась упасть.

Ее слегка приглушенные крики и всхлипы доводили до отчаяния. И я снова проникал в нее настолько глубоко, насколько это было возможным.

Стоны девчонки превратились в хаотичное похрипывание. Уже несколько раз я чувствовал, как сокращаются ее мышцы, но сам оттягивал момент кульминации. Мне хотелось заставить ее плакать.

Она снова вильнула бедрами. Шлепнул по упругим ягодицам, с удовольствием отметив, как покраснела кожа. Инга вскрикнула, но не от боли. Этот крик был похотливым и диким. Я схватил ее за волосы и слегка потянул на себя, достигнув самого пика. Она пыталась вырваться, но я не позволил и излился в нее до последней капли.

И в этот момент в стену кто-то стукнул, и я услышал голос какого-то мужика.

— Можно потише, — старый козел, скорее всего, сидел, приставив ухо к стене. — В доме стены тонкие. Трахайтесь на кухне!