Шрифт:
– Во имя Господа Иисуса Христа, – приказал священник, – Ты, Дух ненависти, выходи из этого ребенка.
Глухой голос, раздавшийся из какой-то глубины, нечеловеческий голос ответил:
– Возвращусь в дом мой, откуда я вышел.
– Что? Что ты можешь? Глумливая тварь! Ты отвечаешь словами из Библии. Евангелие от Матфея! Но не для тебя. Выйди наружу! Выйди!
И снова в неизвестных муках скривилось лицо Инессы и в судорогах забились ее ноги, и снова пена выступила на ее посиневших губах.
– Во имя Господа Иисуса Христа, – продолжал священник. – Ты обязан выйти! Во имя Господа Иисуса Христа, ты обязан выйти! Во имя Господа…
Как в нескончаемом сне продолжалось это действо. Сколько нужно настаивать на своем и можно ли удержаться в своей вере и упорстве? Как это подействует на Демона, который изощренно совершает свои деяния. На узкой тропе священнику предстояло вести это сражение с Божьей воли и решимости. И он не сворачивал с пути. Чем больше цитировалось Писание и упоминалось имя Иисуса, тем сильнее укреплялся дух его поборника, получавшего доминирующее влияние над своим врагом. Он до последних сил готов был сеять божественные молитвы и ожидать свои добрые всходы.
– Выхожу, – наконец послышалось священнику. – Она уже дьяволица.
Легко, как крылья, Инесса подняла руки, и мгновенно скрестила их на своем горле – она принялась душить себя своими собственными руками. Ее лицо сделалось бордово-серым, и снова закатились глаза. И четыре руки, священника и его любовницы, наконец, оторвали руки Инессы от ее горла. Она затихла. Они упали рядом. Она попыталась пошевелить искривленными пальцами, что окаменели и торчали маленькими идолами из окровавленных ладоней.
Еще какое-то время исцеляемая издавала шипящие звуки и выла. Вдруг ее голова стала мягко подниматься, откинулась и тело расслабилось.
Демон вышел незримо, и завыли за стенами дома волки. Но этот вой быстро утонул в грохоте копыт бегущего стада животных, это были полчища проносившихся крыс. И бежали эти звериные стаи по крыше, по стокам воды, по стенам, по коридорам и лестницам, покрывая все неистовым шевелением дьявольской силы. Дом снаружи весь покрылся снующими стаями крыс.
Но ни священник, ни Кристина всего этого не видели. Он поднял голову тогда, когда наступила полная тишина, когда свистело в его ушах, как от урагана, который настигает тебя в горной пещере. Он оказался на коленях перед распятием, перед ним лежал уснувший ребенок с бледным ангельским лицом, с обгрызанными в кровь, пальцами, с разбросанными на голове прядями волос, которые побелели, стали седыми… Ребенок скорчился от наступившего холода и поджал под себя ноги, и на детской коже стали заметны ожоги от брызг святой воды. И сколько не всматривались глаза Кристины, исчез Дьявольский лик, начертанный на той дальней стене коридора.
Глава 57
Утренней зарей пирожник Мартин выносил на прилавок подносы с горячими булками. Он бы еще долго пыхтел, раскладывая свою выпечку, если бы где-то над ухом не раздался хрипатый голос:
– Утро доброе, Мартин. Люди еще седьмой сон не доглядели. Ты не спутал время?
– Утреннюю службу нынче отменили, – немедля пробурчал в ответ кондитер. – Что сидеть без дела? А с кем я разговариваю?! – Мартин выглянул из лавки, и вдруг над ним нависло чье-то широкое, как тыква, лицо.
– Да это я, Маанус.
– У! Чертяка! Напугал!
Довольный Маанус развернулся к своей тележке, и пошел собирать рассыпанный мелкий гравий, ловко нагибаясь, несмотря на выпирающий живот. В своем доме суетной Маанус постоянно что-нибудь строил, для такого занятия он много перетаскал к себе всякого хлама. Двор его был завален камнями, корягами, ошметками погибших кораблей, черепами и щитами, которые перекочевали в его владения с морского берега и с известных лишь ему полей былых сражений за дальним лесом Гундеборду. Поэтому немудрено было увидеть ранним утром на улицах города, скрягу Маануса, собирающего разбросанные камни.
– Рассыпал? – участливо спросил пирожник.
– Да наехал колесом на выступ – оно и отвалилось. Черт бы его побрал.
– Не чертыхайся. Хватит чертей на нашу голову.
– Вот наехал. А!
– У тебя все на соплях, дружище. Пора к этому привыкнуть.
– Ну хватит шутки шутить. Лучше бы помог.
– Дак у тебя этих тачек сколько! А ты скулишь!
– Сколько? А?
– Ну хватит и на внуков!
– На внуков…
– Ох ты – ы-ы! Гляди, Марта!
– Что я Марты не видал?
– Нарядная какая! Волосы распустила, туника во все стороны…
– Рановато наряжаться после похорон-то…
– Да! Чепец хоть бы надела… Куда ж она? Костел закрыт.
– Похоже к нам.
Кондитер сощурил глаза, чтобы приглядеться к женщине – он до сих пор не мог смириться с ее сумасшествием и отвечал злопыхателям: «Мы не знаем, что она пережила и что еще ждет нас. Подождите, как бы вам не пришлось такими же стать».
Вот и теперь, видя злобный взгляд старого каменщика, Мартин вздыхал и причитал: