— Да, это еще не все, — продолжил генерал. — Возле командного пункта фон Бока появились листовки, но их немного. И самое главное, возле командного пункта фон Бока появился белый флаг, который неизвестно кто и когда поставил. Вечером его не было, а утром его обнаружили, и никаких следов на снегу не было.

— Еще один ковер-самолет, — подсказал Геринг, на что фюрер недовольно поморщился. — Не перебивайте, пожалуйста. А вы продолжайте.

— Да, что интересно, на флаг никто не реагировал, пока сам фон Бок не вышел на улицу просвежиться. Просто все думали, что раз красивый флаг поставлен, а рядом часовые, то так и должно быть. Порядок есть порядок. Фон Бок приказал флаг сжечь, а древко сломать, но древко оказалось из легкого металла, который поломать не удалось, а флаг из ткани, которая не горит. Сейчас там проводят усиленные допросы с целью выявления предателя. Я посоветовал фон Боку немедленно отправить флаг в Берлин, допросы прекратить, а всех задержанных освободить.

— Хорошо, правильно. Итак, господа, Сталин выдвинул нам ультиматум и продемонстрировал свои достижения. Согласен, это серьезные достижения. И я допускаю, что они могли произвести эти свои технические новшества на каком-то опытном производстве, но сомневаюсь, что смогли организовать массовое производство новой техники. Интересно, есть ли какая-нибудь информация на эту тему от нашей агентуры на оборонных заводах противника?

— Нет, такой информации нет, — последовал немедленный ответ из зала.

— До установленного ультиматумом срока еще почти целые сутки, — продолжил фюрер, — и нам нужно предпринять какие-то срочные действия. Сможем ли мы организовать наступление по всем фронтам уже сегодня, немедленно, сейчас?

— Нет, это невозможно, мой фюрер, — ответил Начальник Генштаба. — Наши войска нуждаются в пополнении живой силой, боеприпасами, горюче-смазочными материалами и продовольствием. У них с трудом найдутся ресурсы для отражения возможных атак. Все дело в этих дурацких российских дорогах, большинство из них превратились в месиво, в котором вязнет даже гусеничная техника. Нет, всеобщее наступление невозможно… Вот разве что… Вы помните, я вам докладывал о том, что мы готовим скрытый удар на Москву, но не в «лоб», а сбоку. Там, в одном месте, есть очень удобная позиция. Оборона противника там очень слабая, противотанкового вооружения практически нет, и противник даже не догадывается о подготовленном ударе. Подготовка выполнена скрытно, с соблюдением мер маскировки и специального прикрытия. Если нашим танкам пройти несколько километров по пересеченной местности, они окажутся на хорошем шоссе, ведущим на Москву с юга.

— А эта операция обеспечена необходимыми ресурсами, и что это за подразделение?

— Это усиленный танковый полк, мой фюрер. Более двухсот танков, плюс бронетранспортеры для передвижения пехоты. Операция полностью обеспечена необходимыми ресурсами: техника заправлена, боекомплект заложен, экипажам и пехоте выдан сухой паек. По плану полк должен выступить завтра утром.

— Хорошо, а есть ли возможность направить полк сегодня, сейчас?

— Да, конечно, максимум через полчаса полк сможет выступить.

— Отлично, и еще вопрос — сможем ли мы организовать разведку боем на некоторых участках фронта небольшими подразделениями, например, танковой ротой при поддержке пехоты.

— Да, такое вполне возможно, ресурсы найдем.

— Сколько времени вам потребуется для того, чтобы организовать такую разведку?

— Я полагаю, мой фюрер, два, максимум три часа.

— Хорошо, подготовьте приказ о немедленном выступлении усиленного танкового полка и организации разведки боем в 2-3 местах на разных фронтах, по вашему усмотрению. Да, и самое главное, кроме обычного приказа обязательно переговорите лично с командирами назначенных для этого подразделений.

Фюрер подумал, и продолжил: — Они должны уяснить, что это не обычная разведка. Им не нужно брать языков или захватывать штабные документы. Нет, они должны выяснить — появились ли у противника новые виды вооружения или новые виды тактики или что-то еще необычное, чего ранее не было. Да они сами это поймут, как поняли мы здесь. Если что-либо такое будет обнаружено, они немедленно должны выйти из боя и доложить эту информацию в Берлин. Все ли вам понятно?

— Так точно, мой фюрер.

— Тогда ступайте! С богом!

— Есть!

— Итак, господа, — продолжил совещание фюрер, — мы наметили мероприятия, которые помогут выяснить — блефует ли Сталин, или у него действительно есть веские основания для его ультиматума. Я полагаю, что к вечеру все станет ясно. Давайте, встретимся в этом же составе, здесь в 20-00. Вы свободны.

Все встали, восторженно смотря на своего лидера.

Рядовой комендантского взвода Николай Исаев зябко поежился и глубже натянул свою пилотку. Холодновато, ноябрь показывает свой характер, местами уже лежит неглубокий снег. Хорошо, что ему достались сапоги, а не ботинки с обмотками, как некоторым солдатам. С этими ботинками солдату просто беда. Он вздохнул, развернулся и продолжил свой путь возле батальонного командного пункта, у которого он нес караул.

Пятнадцать шагов — разворот на 180 градусов — пятнадцать шагов… Ну, не стоять же на месте, и так-то холодно. Ему до смены караула еще где-то около часа, но в окружающей природе наметились едва уловимые признаки приближающегося рассвета, что хоть как-то веселило душу.

И он снова вернулся к своим грустным мыслям. На посту можно и попеть, про себя, конечно, под хорошее настроение, но какое может быть хорошее настроение, если немец под Москвой, как и его подразделение. Хотя, о местности, где они стоят, толком никто не знал, а командиры на эту тему особо не распространяются.