— С удовольствием, — склонил голову Олег. — Но, в таком случае, как мне к вам обращаться, госпожа? Я специально просмотрел доступное в сети генеалогическое древо Львовых, и не нашел на нем вас. А искать информацию я, поверьте, умею.

Женщина чуть склонила голову, прямо взглянув на Песцова. На секунду ему стало не по себе. Оставалось лишь надеяться, что удалось удержаться и не вздрогнуть. Женщина же, ничуть не обращая внимания на произведенный эффект, взяла в руки заварник.

— Позвольте предложить вам чай. Сегодня у меня на редкость хорошо удались булки. Прошу вас, угощайтесь.

Она вновь улыбнулась, на этот раз на редкость мягкой, доброй улыбкой, и принялась наполнять чашки. Закончив, взяла в руки одну, отпила глоток и чуть прикрыла глаза, обозначая удовольствие от напитка.

— Меня действительно нет в генеалогическом древе Львовых. Я, моё существование — тайна империи. Не очень большая и не очень серьёзная, но, всё же, не стоит упоминать меня в разговорах. При рождении мне дали имя Некахуал, что означает «Оставшаяся в живых». Действительно, я последняя из своего рода, который ведет родословную от великого Предка Кетцалькоатля.

Песцов в свою очередь взял в руки чашку, отпил. Чай и вправду был весьма хорош.

— Простите, возможно, я лезу не в своё дело. Но ведь кто-то из ваших детей мог бы продолжить ваш род. Нужно лишь согласие на это Предка. Как вы знаете, разбудить его, если он спит, вполне возможно.

При этих словах, императорская невеста, всё это время активно прислушивавшаяся к разговору, открыла от удивления рот. Правда, тут же его закрыла, но глаза её так и остались размером с чайные блюдца.

Некахуал погрустнела.

— Мы с тобой, мальчик, как-нибудь поговорим об этом. Не сегодня и не в этой компании. Возможно, ты сможешь помочь мне. Возможно даже, ты единственный, кто сможет помочь мне. Но не будем сейчас о грустном. Пей чай, тебе ведь он понравился. И вы пейте, девочки. И попробуйте, наконец, булочки, пока они не остыли.

Олег решил, что дважды повторенное предложение игнорировать нельзя. Переложил булочку из блюда к себе на пирожковую тарелку, отломил небольшой кусочек, положил в рот, запил чаем.

— О-о! — искренне восхитился он. — Это великолепно! Никогда не ел ничего подобного. Мой повар готовит превосходно, но до вас, Некахуал, ему далеко.

— Ты можешь прислать его ко мне, и я научу его.

На этот раз улыбка женщины была довольной.

— Увы, это невозможно. Он не в состоянии покинуть дом.

— Ты что, привязал повара цепью к кухонной плите? — присоединился к разговору император.

— Нет, что вы, Петр Михайлович. Его привязали задолго до меня. Я получил его в наследство вместе с особняком.

Львов прищурился.

— У тебя повар — нежить?

— У меня вся прислуга из нежити, — пожал плечами Олег. — Правда, их существование — тайна клана. Не слишком большая и не очень серьёзная, но тайна.

После этих слов глаза невесты императора увеличились до размера тележных колёс.

— Ты умеешь обращаться с нежитью? — недоверчиво спросил Пётр.

— В этом нет ничего сложного, она вполне умеет говорить. Правда, вначале нежить спала, но мне удалось наладить контакт с хранителем дома, а после он разбудил остальных.

Львов только головой покачал.

— Я предполагал что-то в этом роде, но ты меня и в самом деле удивил.

— Если честно, я полагал, что в каждом старом доме возрастом более двух сотен лет сохранилась нежить, и далеко не вся она спит. По крайней мере, у меня во дворце, в Караим-кала, вполне бодрый хранитель. Я дал ему имя, и мы прекрасно поладили.

Император поглядел в мельничные жернова глаз своей невесты.

— Оленька, тебе предстоит узнать еще много различных тайн, так что привыкай.

Он перевёл взгляд на Песцова.

— Да, Некахуал права. Это — тема отдельного разговора. Мы с тобой, Олег Иванович, подробнейшим образом побеседуем об этом, но не сейчас и не здесь. А пока что мне хотелось бы сделать тебе и твоим женам небольшие подарки.

В комнату вошел слуга с подносом, молча склонился перед императором. Тот переложил несколько небольших футляров с подноса на стол, перед каждым из Песцовых. В ответ Олег вынул из кармана свои подарки. Один — императору, другой — Оленьке, пока ещё Норковой. Тут и девочки полезли по ридикюлям. Вытащили каждая по футляру и положили перед Некахуал. Та вопросительно взглянула на Олега.