Кириан кивает.

— Кажется, мы нашли то, что искали, — тихо говорит он.

Я затаиваю дыхание.

— Соргинак? — спрашиваю я.

Кириан кивает.

— Похоже, что несколько шабашей собираются встретиться в деревне Изартеги для празднования Отсаила. Я отправлюсь на закате. Возможно, на поиски уйдет некоторое время.

— Я поеду с тобой, — поспешно говорю я.

Нирида приближается медленно, не вмешиваясь. Я вижу её сторонним наблюдателем, как и много раз до этого, и она лишь смотрит, когда Кириан бросает ей взгляд, словно задавая вопрос. «Тебе решать», как будто говорит она.

— Не будет ни охраны, ни защиты. Будем только ты и я.

Это всё ещё вопрос, возможность передумать.

Холодок пробегает по моей спине.

— Хорошо.

— Тогда собирайся. Выезжаем сейчас же, — говорит он, проходя мимо меня в дом, не останавливаясь.

— Мы же собирались выехать ночью?

— Это было до того, как я узнал, что ты поедешь со мной, — отвечает он, не оглядываясь. — Лес опасен на закате. Возьми то, что тебе нужно. Оденься неприметно, пожалуйста. Мы едем не во дворец.

Его тон слегка жёсткий, деловитый. Он поднимается по лестнице к покоям, не утруждая себя тем, чтобы убедиться, что я его услышала. Нирида тоже проходит мимо меня.

— Как вы узнали, где находятся ведьмы? — спрашиваю я.

Она пожимает одним плечом.

— Спрашивали, — отвечает она и идёт дальше. — Возьми пару нарядов, принцесса, — советует она. — Мы знаем, где они должны собраться, но ничего больше. Возможно, вам придётся потратить на это время.

— Почему ты не едешь с нами?

Звонкий смех.

— Во-первых, чем больше нас, тем меньше шансов, что они позволят нам себя найти. Во-вторых, соргинак не такие, как остальные ведьмы, — отвечает она. — Не хочу тоже оказаться проклятой. Спасибо.

Я не теряю времени. Кладу пару смен белья в дорожную сумку и ищу что-нибудь неприметное, что можно было бы надеть. Но, сдавшись, в конце концов, зову горничную.

Если бы у меня было больше времени…

Когда я спускаюсь вниз, большие входные двери приоткрыты, несмотря на холод. Слуги пропускают меня наружу, где сестры Кириана стоят на лестнице, пока он садится на свою лошадь.

Эдит смотрит на меня с осторожностью, но Аврора менее сдержанна. Она оглядывает меня с головы до ног и поднимает тёмные брови, повторяя жест, который очень напоминает её брата.

— Ты совсем не похожа на принцессу, — замечает она.

На мне брюки, рубашка и шерстяной свитер, которые не могут быть более невзрачными. И одежда даже не моего размера, но это лучшее, что горничная смогла найти за такое короткое время.

Я одаряю ей улыбкой и решаю попробовать что-то новое.

— А ты выглядишь ужасно, — отвечаю я. — Твоё платье просто отвратительно.

Эдит хмурится, не понимая, что я делаю.

Аврора, напротив, лениво улыбается.

— Ты лжёшь. Платье тебе нравится.

Я прикусываю губы. Это ответ на вопрос, который я даже не успела задать. Я тоже улыбаюсь. Значит, это правда: она может понять, кто лжёт.

В ней, должно быть, есть какая-то магия. Возможно, дар… или проклятие.

Я понимаю, почему Эдит так боится и почему ей не понравилось, что Кириан открыл дар своей сестры при мне. Такая магия была бы достаточной причиной для того, чтобы Львы убили её без суда, считая ведьмой или получившей свои силы от Мари, а хуже всего — от Гауэко.

Конь Кириана нервно фыркает, и этого достаточно, чтобы я тоже спустилась по лестнице и оседлала лошадь, подготовленную для меня. Нет времени на прощания.

Мы скачем в деревню Изартеги, на восток и юг, ближе к незавоёванным землям, и прибываем к нашему пункту назначения до наступления темноты.

Всё это время мы не разговаривали. За исключением пары указаний, мы не обменялись ни словом, и часть меня чувствует беспокойство.

Лира забыла бы. Если бы она допустила какую-то неосторожность, если бы она поддалась порыву и потом пожалела об этом, она бы с лёгкостью сделала вид, что ничего не случилось.

Я знаю, как бы она поступила, и всё же столько моих поступков в последнее время расходятся с её действиями, что я задаюсь вопросом, стоит ли пытаться исправить это так, как сделала бы она.

Кириан выглядит серьёзным; не хмурым, а… задумчивым. Я замечаю, что он погружён в свои мысли, затерявшись в каком-то тёмном уголке своей души, и это омрачает его лицо. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, это не имеет никакого отношения к тому, что произошло вчера.

Он впервые заговорил, когда я сказала ему, что собираюсь прогуляться по рынку, чтобы купить несколько вещей, которые не успела подготовить для поездки.