— Я ошибаюсь?

Кириан слабо улыбается.

— Нет. Ты не ошибаешься. — Он берет кусочек сладкого хлеба и на мгновение замолкает, наслаждаясь вкусом, а я продолжаю смотреть на него. — Вчера я узнал, что потерял кого-то важного для меня.

Я чуть выпрямляюсь. Вчера? Мы были вместе почти весь день. Это произошло после поездки в столицу Эреи? Тогда он был в порядке. Я что-то почувствовала той ночью, когда пошла искать его в его покои. Это случилось тогда? Между церемонией света и моим визитом? Он уже знал о потере, когда я…?

— Мне очень жаль, — тихо говорю я. — Я знала этого человека?

Кириан улыбается грустной улыбкой, которую я не могу до конца понять. Возможно, он просто пытается смягчить ситуацию.

— Думаю, что нет.

— Всё равно, мне очень жаль, — повторяю я. — Он был важен для тебя?

— Да. Был. Но он умер давно. Я был готов; вчера мне лишь подтвердили то, что я уже знал. Я уже пережил свою скорбь, — отвечает он.

Судя по его взгляду, этим печальным глазам, я сомневаюсь, что это так, но не говорю этого. Не думаю, что смогу.

— Пусть боль пройдет быстрее, — шепчу я.

Он согласно кивает, и мы продолжаем ужинать в тишине, которая, хотя и не кажется неловкой, всё же наполнена легкой грустью.

Проснувшись на следующее утро, я обнаруживаю, что Кириана больше нет в его комнате. Он убрал постель и собрал все свои вещи перед уходом.

Я размышляю, бродя по комнате, кто же был тем человеком, которого он потерял. Мне повезло, что отношения между Кирианом и настоящей Лирой были лишь физическими, по крайней мере для Лиры, потому что это помогло мне оправдать свои пробелы в памяти. Это отсутствие интереса к тому, кто, похоже, всё-таки испытывает что-то важное, печально.

Старая привычка заставляет меня сесть на кровать, склониться над его дорожной сумкой и порыться внутри, хотя я знаю, что вряд ли найду что-то интересное. Кириан обычно всегда вооружён до зубов, но на этот раз он забрал всё своё оружие, и в сумке осталась только одежда, бритва, несколько монет, которые ему не стоило здесь оставлять, и…

Я достаю небольшой кожаный мешочек и не могу удержаться от того, чтобы проверить, что в нём.

На мою ладонь выскальзывают два флакона с прозрачной жидкостью. Инстинктивно я ощущаю легкое покалывание в пальцах, когда открываю первый флакон и подношу его к носу.

Я знаю, что это такое, даже не пробуя. Осторожно закрываю его и проделываю то же самое со вторым. Их запах напоминает привкус, остающийся на языке от навыка привыкания к ядам.

Неужели Кириан тоже этим занимается?

Это имеет смысл. В конце концов, большую часть времени он проводит при дворе, а остальное — на войне, где, несмотря на прямую жестокость, он не застрахован от других видов атак. Однако я не представляла, что он участвует в такой изощрённой игре, готовясь заранее к ударам врагов, думая о них…

Я кладу флаконы обратно, туда, где они лежали, под грудой небрежно сложенной одежды. Растягиваю простыни на кровати и убеждаюсь, что никаких следов моего присутствия не осталось.

Не знаю, когда он вернется, поэтому жду в своей комнате. Спустя некоторое время слышу движение в соседней, и сажусь на край кровати.

Кириан появляется в проеме двери, соединяющей наши комнаты, постучав пару раз.

— Мы уходим, — заявляет он вместо приветствия.

— Куда?

— Завтракать, — отвечает он и добавляет, оглядывая меня с ног до головы: — Надень что-нибудь неприметное.

Он не говорит больше ни слова и закрывает дверь, оставляя меня одну, чтобы я могла переодеться.

Я подумываю надеть то платье, что купила вчера, но угрызения совести уже подступают к горлу при одной мысли об этом, и я тут же отвергаю идею. Это слишком… лично.

В конце концов, я выбираю кожаные брюки, обтягивающий свитер и темную накидку, которую взяла с собой в путешествие. К поясу креплю два кинжала: один на бедро, другой сбоку.

Когда я захожу к Кириану, он сидит за столом, не торопясь, чистя свои оружие. Увидев меня, он снова оглядывает меня и поднимает одну бровь.

— Я же сказал, что-то неприметное.

Я хмурюсь.

— Оно неприметно, — возражаю. — Выглядит дешево и не вызывающе.

Кириан тяжело вздыхает, как будто уже долго стоит на ногах, и поднимается.

— Да, но необязательно выглядеть наемницей, — замечает он, проходя мимо.

Он останавливается у окна, открывает его и выглядывает наружу. Я не понимаю, что он делает, пока он не поворачивается ко мне с маленьким белым цветком в руках и не протягивает его к моей голове.

Внезапно я чувствую его пальцы на своей коже, нежные, как лепестки, и осознаю, что он вплетает цветок в мои волосы.