Он снова сделал паузу, надеясь, что его жена скажет ему, что он ошибался. Но Сосия только вздохнула и сказала: "Ты лучше, чем был раньше".

Он мог бы напрямую столкнуться с Орталисом. Хотя это был не его путь. Такого никогда не было. Он не сказал бы даже столько, сколько сказал, если бы не беспокоился за ребенка, которого носила Лимоза.

Тогда, вместо того чтобы выслушать своего шурина, он навестил Ансера в его резиденции у великого собора. Ансер ладил со всеми. Может быть, он смог бы найти способ, чтобы Ланиус и Орталис поладили друг с другом.

Лес оленьих рогов украшал стены кабинета Ансера — рога оленей, которых он убил собственноручно. Ланиусу стало интересно, что бы подумали об этом предшественники Ансера на посту архипастыря. Некоторые из них были святыми, некоторые учеными, некоторые государственными деятелями, даже несколько негодяев. Король не думал, что кто-то из них больше всего гордился своим мастерством владения луком.

Ансер носил красную мантию архипастыря так небрежно, словно это были туника и бриджи зеленщика. Он относился к своему титулу более легкомысленно, чем любой из людей, ушедших до него. Он не был и не хотел быть теологом. Все, что он делал как архипреосвященный, это следил за тем, чтобы жречество не причиняло королю Грасу никаких неприятностей. Это, должен был признать Ланиус, у него получалось довольно хорошо.

Улыбка, которая выглядела как истинное удовольствие и, несомненно, была им, расплылась по лицу Ансера, когда вошел Ланиус. "Ваше величество!" - воскликнул он. Смеясь, он поклонился почти вдвое. Ему не нужно было этого делать; он был настолько близок к тому, чтобы быть настоящим другом, насколько это возможно для короля. Но он сделал это не потому, что должен был. Он сделал это, потому что ему так захотелось, что сделало жест совсем не таким, каким он был бы в противном случае.

Он тоже рассмешил Ланиуса, что не всегда было легко. "Рад тебя видеть, клянусь богами", - сказал Ланиус.

"Позволь мне принести тебе немного вина. Так будет еще лучше". Ансер заторопился прочь. Он вернулся с кувшином и двумя разномастными чашками, в общем, как любой холостяк, который никогда не утруждал себя тем, чтобы притворяться привередливой экономкой.

Ланиус с удовольствием отхлебнул. "Говорю тебе, - сказал он, - меня так и подмывает взять весь этот кувшин и вылить его себе в глотку".

"Продолжай, если хочешь. Там, откуда он взялся, их еще много". Ансер не очень-то умел бороться с искушением. Он был более склонен поддаваться ему. Однако через мгновение он понял, что Ланиус редко так разговаривал. Он указал пальцем на короля. "У тебя что-то на уме, не так ли?" Судя по тому, как он это сказал, он мог опасаться, что Ланиус страдает от опасной болезни.

"Боюсь, что так", - ответил король и поведал историю о своих неприятностях с Орталисом.

"Тебе действительно нужна оставшаяся часть кувшина, не так ли?" Сказал Ансер, когда закончил.

"Я не уверен, что мне это нужно. Но я хочу этого". Ланиус задавался вопросом, осознал ли Ансер разницу. Взгляд на все эти оленьи рога заставил его усомниться в этом. Вздохнув, он продолжил: "Я не собирался с ним ссориться, но потом —"

"Достаточно легко поссориться с Орталисом, даже если ты не собираешься этого делать", - закончил за него архипастырь.

Это было не то, что собирался сказать Ланиус, что делало это не менее правдивым. Он сказал: "Все, что я хотел сделать, это убедиться, что с Лимозой ничего плохого не случилось".

"Не важно, насколько ей это может понравиться", - пробормотал Ансер.

Ланиус допивал кубок с вином. Он чуть не поперхнулся при этих словах. Ансер был в опасной форме этим утром. "Я думал о ребенке", - осторожно сказал Ланиус.

"Ну, конечно, ты был," сказал Ансер. Это не могло быть ничем иным, как вежливым согласием… не так ли?

Слишком много размышлений только ухудшит ситуацию, решил Ланиус. Он сказал: "Я надеялся, что ты сможешь помочь убедить Орталиса, что я не хотел его обидеть. Я всего лишь пытался оказать услугу всей его семье ".

"Что там говорится о том, что тебя наказывают за твои хорошие поступки, а не за плохие?" Ансер сочувственно хмыкнул. Затем он сделал кое-что более практичное — он снова наполнил кубок Ланиуса вином. Ланиус выпил без колебаний; нет, он был бы не прочь напиться к тому времени, совсем нет. Архипастырь снова наполнил свою кружку. Сделав глоток, он продолжил: "Я сделаю все, что смогу, ваше величество, но я не знаю, сколько это будет стоить".