Приветовна распределила все это богатство среди мальчишек. И скомандовала:

— Теперь пошли!

Тут Зойка, которая все это время от страха дробно стучала зубами, взвизгнула:

— Скорее, скорее, сгорим же!

Отпихнув Винокура с аквариумом, она стала проталкиваться к двери. Серега едва удержал аквариум, но наступил на ноги Митичкиной. Танька замахнулась, чтобы врезать ему, но вдруг ее взгляд упал на ужа в аквариуме, и она заверещала еще громче Зойки.

Крик ее был воспринят совершенно неправильно. Народ, отпихивая друг друга, кинулся к двери. Про советы и инструкции мудрого Горбанюка никто не вспоминал. Как мы не застряли в дверях и как умудрились не высадить их, для меня лично остается полной загадкой. Как бы там ни было, весь наш восьмой «Б», а с ним изрядно помятая и растерзанная в давке Приветовна выскочили в коридор. Ежик, которого доверили Климу, от всей этой паники проснулся и начал бегать по клетке, будто бы вознамерившись доказать клеветникам и злопыхателям, что он все же живой.

В коридоре творилось нечто невообразимое. Ученики и педагоги, налетая друг на друга, громко вопя, совершенно неорганизованно и не по правилам бурной лавиной текли к лестнице, ведущей на первый этаж.

На лестнице лавина с нашего этажа натолкнулась на лавины с этажей других. Без конца возникали пробки. Вой и рев усилились. Перила сотрясались под натиском тел. Кто-то уже орал: «Скорую помощь», Инне Ивановне плохо!» Я поняла, что старая учительница черчения не вынесла тягот эвакуации.

Правда, в результате обошлось без жертв и смертельных случаев, что, по-моему, просто чудо.

Во дворе измочаленных учеников и учителей поджидали Макарка В.В., Ника и майор в отставке Горбанюк. Вид у них был абсолютно спокойный, но недовольный. Я с удивлением озиралась. Ни дыма, ни гари, ни пожарных машин не было. Впрочем, когда все наконец вышли из школы, директор объявил, что тревога была учебная.

Толпа откликнулась возмущенным ревом. Особенно негодовала старая учительница черчения. С поистине молодой прытью подлетев к руководству школы, она громко и без обиняков заявила, что за всю свою богатую педагогическую практику ни разу не сталкивалась с таким издевательством.

Макарка В.В. смущенно потупился. А Инна Ивановна продолжала:

— Думать надо, молодые люди! Вы же детей могли погубить.

Макарка вновь не нашел, что ответить. И Ника помалкивал. Зато Горбанюк разошелся вовсю:

— А если б и в самом деле пожар! — грянул он. — Это что же, по-вашему, грамотная эвакуация? Да это паника кур в курятнике!

По толпе пронеслись смешки. А Инна Ивановна крикнула:

— Попрошу не оскорблять! Я, между прочим, орденоносец и заслуженный педагог России!

— Тем более надо заявлять ответственно! — ничуть не смутился Горбанюк. — Такая безграмотная эвакуация! А это после всех лекций, практических занятий и контрольных!

— Так одно дело контрольные, а другое — когда тебе объявляют, что пожар! — прижимая к груди аквариум с ужом, протиснулся Винокур к Варваре Аветовне. — Можно я обратно в кабинет его отнесу? А то тяжело становится.

— А это откуда взялось? — уставился на аквариум Горбанюк.

— Варвара Аветовна велела эвакуировать, — пояснил Серега.

Горбанюк с тоскливым стоном схватился за голову. Затем обернулся к Виктору Владимировичу:

— Придется для педагогического состава проводить отдельный тренинг. Они у вас совершенно не подготовлены к грамотной эвакуации. Отсебятину вносят.

— Надо, так проводите, — разрешил директор.

Среди педагогов послышался ропот, однако руководство Школы у Сретенских ворот не обратило на это ровно никакого внимания.

— Зверей можете заносить обратно, — распорядился Николай Иванович. — Учебная тревога закончена. Всем разойтись на занятия.

Как мы позднее узнали от тети Нонны, теперь всех учителей три раза в неделю после работы оставляют на занятия по ОБЖ. И Горбанюк совершенно изводит их. Также до тети Нонны дошли результаты экспертизы. Оказалось, Будка, Клим и Тимур нашли какое-то специальное устройство для создания дымовой завесы во время игры в пейнтбол. Будку известие очень обрадовало:

— Говорил ведь, что ничего опасного у меня в сумке быть не могло. А Ника сразу: «Родителей в школу, родителей в школу».

Ну, как с таким поспоришь!

На ближайшую же репетицию, после разговора с Изольдой, к нам явился Тимка с фотоаппаратом. Вид у него был очень важный. Хотя вообще-то он опоздал. Репетиция уже давно началась. Я даже подумала, что Тимка специально не торопился. Плюхнувшись в одно из кресел третьего ряда, он уставился на сцену. Все, кто там находился, стали играть как-то неестественно. Каждому хотелось, чтобы Тимка запечатлел его в наилучшем виде.

Будка зачем-то повернулся к Тимуру в профиль, набрал в легкие побольше воздуха, отчего грудь его неестественно выпятилась, и к тому же выгнул руки, словно штангист перед взятием веса. Застыв, Митька начал произносить слова, обращенные к Климу — Принцу. К несчастью Будки, Принцу в это время разонравилось место, где он стоял, и, сильно ссутулившись, он каким-то механическим шагом двинулся в другой конец сцены. Поэтому, когда Будка заговорил, Клим оказался сзади.