— Паша, кто я?

Он смотрит на меня вскинув брови.

— Я простой воспитатель в деском саду. А мой муж чиновник, у которого полно связей. Понимаешь?

— Нет!

— Если он захочет. Завтра меня ни на одну работу не возьмут. Плавали, знаем… И тебе жизнь подпортит.

Взгляд Паши становится еще более удивленным.

— То есть ты за меня переживаешь?

— Нет!

— Да!

— Паша! Я хочу просто спокойно жить. Зарабатывать свои гроши, копить на встречу с ребенком. Я не хочу никому доставлять проблем. Я не вернусь к нему. Но и с тобой у нас ничего не будет. Макс такое не проглотит. Он не успокоится. Я слишком хорошо его знаю.

— Дело только в этом?

— А тебе этого мало? Сейчас он подпортит тебе жизнь. Он это умеет… Поверь! Иначе он не продвинулся бы так далеко в своей карьере. Потом от злости обрубит мне получение визы. Дело ведь не только в деньгах. Я без проблем могу продать машину и поехать на пару месяцев в Штаты. Этих денег мне хватит. А вот визу могут не дать. Он уже раз расстарался.

— Я решу эту проблему.

— Зачем тебе это?

— Нин, у нас может получиться семья.

— Ты хочешь семью?

— Хочу…

— И ребенка тоже хочешь?

— И ребенка хочу.

— Разве я могу тебе его обещать? Найди себе женщину помоложе, — снова эта нервная улыбка кривит губы.

— Я уже нашел.

— Я не рожу тебе ребенка! — голос срывается, становится хриплым.

— А разве я тебя об этом прошу? — Рука Паши тянется к моему лицу. Большой палец оглаживает скулу. Паша смотрит мне в глаза, не моргая. — Давай усыновим или удочерим. Ты же любишь детей? — Его палец аккуратно стирает слезу, бегущую по моей щеке.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Мне достаточно того, что я вижу. Разведись… — Паша берет мою правую руку, пропускает свои пальцы сквозь мои, сжимает.

Мое сердце стучит медленно и глухо. Эти удары отражаются биением пульса в висках. У меня нет слов. Он смотрит мне в глаза, и я теряюсь. Не знаю, что ему ответить.

— Хорошо, — отвечает кто-то за меня, но моими губами. Он подхватывает вторую руку и целует ее жесткими горячими губами, оставляя ожег на тыльной стороне ладони.

— Ну вот и поговорили, — произносит, одновременно заводя двигатель автомобиля. — Поехали в город. Покажу тебе квартиру.

— Зачем? — словно очнувшись ото сна, выпаливаю я.

— Как зачем? А… Нужно было сказать словами. Переезжай ко мне!

Я отрицательно мотаю головой и выдергиваю свою кисть из его ладони.

— Нет, это очень быстро… Я не хочу.

— Ладно, — отняв руки от руля, Паша показывает, что сдается. — Быстро, так быстро. Мы можем не торопиться.

Я одобрительно киваю, уставившись на свои колени.

Удивительно быстро мы возвращаемся назад. Дождь снова усилился. На нашей улице нет электричества. Свет вырубила гроза. Такое случается постоянно. Фары освещают заезд, и мерный стук моего сердца пускается в быстрый галоп. Около моих ворот стоит машина Максима. Улицу озаряет вспышка огромной молнии. За ней следует нарастающий грохот грома. Мы останавливаемся. Максим выходит из машины, осторожно ступает в грязь своими безупречно начищенными туфлями. И я забываю, как дышать, потому что Паша тоже выходит из машины.

Все случилось очень быстро. Еще одна молния. Они говорят что-то друг другу. Еще один раскат грома. И Макс лежит в грязи без сознания. А потом мигалки скорой помощи и реанимация. Успела ли я поверить в то, что я смогу быть счастливой? Нет, не успела. Больно ли мне за него? Нет, не больно…

— Мам… Я третий день не могу дозвониться до папы. Я понимаю, что вы в ссоре… Но ты не могла бы съездить к нему? У меня нехорошее предчувствие. На прошлой неделе я с его секретарем разговаривала. Она говорила, что уже несколько раз ему скорую вызывала. Он сознание терял прямо на работе. Папа сказал, что она преувеличила, и он просто переутомился тогда. А сейчас я и до нее дозвониться не могу! Вообще ни до кого дозвониться не могу! Съезди, пожалуйста…

— Марусь, папа в больнице. Не хотела тебе говорить… Не нужно тебе нервничать.

— Что случилось? Мама! Разве можно молчать о таких вещах. Сердце, да? Когда мы в последний раз общались — голос у него был неважным, но я решила, что он так переживает ваше расставание, — не перестает тараторить Маша.

Вот как ей сообщать такие новости? Макс действительно в больнице. И между ним и Пашей действительно вышла потасовка. Но причина его нахождения в клинике никак не связана с ударом, который он получил от Паши. Я своими глазами видела то, как Паша ударил его в живот, а потом наклонился и, удерживая его за шиворот пиджака, что-то сказал ему. А когда отпустил, Макс свалился на землю, словно мертвый.