Для того, чтобы иметь право попросить баргата об услуге я должна стараться. Должна. Даже если думать могу только о завтраке!

Не обращая внимания на урчащий живот, я решила вникнуть в теорию, написанную в историческом фолианте. Теория излагалась сухо, но точно.

Как маневрировали силы, какие стороны сражались. Что было предпринято для победы, как достигли захвата стратегически важных точек. Однако, чем больше я пыталась вникнуть, тем больше начинала путаться в названиях. Географии я просто-напросто не знала. Но упорно пыталась разобраться, листая книгу и кусая губы от собственной глупости в данном вопросе.

Постепенно бумага рядом стала заполняться моими короткими, кривыми пометками. Медленно, но верно я вливалась в написанное.

И за это время я так влилась в чтение, что подпрыгнула на месте, когда в дверь кабинета баргата постучали.

— Входите, — бросил баргат. И я перевела на него взгляд, с удивлением отметив, что он уже давно не сидит за столом, а стоит у окна.

В дверь вошёл кадет с двумя подносами еды. Не обращая внимания на меня, он прошёл во вторую комнату, ведущую из кабинета баргата в гостиную, и поставил подносы на стол. Затем составил с подносов посуду и аккуратно разложил приборы.

Отдав честь баргату, кадет также молча скрылся за дверью. Шаян же повернулся ко мне.

— Время завтрака.

Кажется, у меня точно отвисла челюсть. Я буду есть с ним?!

— Я обычно ела в столовой… — растерявшись, брякнула я, понимая, что уже привыкла к шуму столовой и обществу Алакая.

— Сегодня будешь есть здесь, — тоном, не треплющим пререканий, заявил баргат. — Далее — посмотрим. Иди. Не заставляй меня повторять дважды.

Я покорно поднялась с места, не понимая на что он собирается смотреть. Это часть моей покорности на сегодня?

Сев в кресло из резного красного дуба напротив Шаяна, я почувствовала себя не в своей тарелке. Мужчина, разместившись в своём кресле, взял в руки нож и вилку. На столе стояло в два раза больше еды, которую обычно выдавали кадетам. Баргату явно давали лучшую пищу в академии. И сейчас я могла насладиться и вкусить её, вот только мне кусок в горло уже не лез.

Мой взгляд метнулся от ножа к вилке. Вилкой я есть умела. С вилкой и ножом же…

Ножом я умела только выпускать кишки.

Шаян начал методично нарезать на своей тарелке кусок ароматного мяса. От дурманящего запаха я чуть не подавилась слюной. Живот снова заурчал, пока я медлила и не знала, что делать.

Не есть же руками, как животное?

— В чём дело, шерравет? — уточнил Шаян, не поднимая взгляда. — Не голодна?

Я сглотнула слюну.

— Напротив.

— Что же тебе мешает начать трапезу?

О Шаале! Не говорить же ему, что я не умею есть как леди!

— Думаешь, что я хочу тебя отравить? — вкрадчивым, бархатным голосом неожиданно озвучил баргат. Я удивлённо вылупила глаза на него. С чего он так решил?

Кажется, я таки спросила это вслух, ибо Шаян неожиданно отложил приборы и выудил из кармана своих штанов колбочку с какой-то жидкостью.

— Известно ли тебе, Ребекка, что это? — взгляд его золотистых, горящих пламенем глаз, обжёг меня.

По спине пробежал холодок. Он что, что-то на меня откопал? Но я ведь в глаза не видела эту склянку!!

Может, меня кто-то подставил? После утреннего покушения вполне вероятно. Что теперь мне говорить? Как вести?

Может поэтому он решил не выпускать меня из своего кабинета?

Видя мою запинку и опережая слова, которые могли бы меня загубить, Шаян задал следующий вопрос:

— Что ты знаешь о Ларееве траве?

— Ничего, — поспешно ответила я. И это было чистой правдой.

Я-то не знала, как назывались форпосты Шеррувии, не то, что лечебные травы!

Шаян повертел в своих руках склянку, медленно болтая внутри стекла жидкость.

— Это очень редкий яд, Ребекка. Одной капли каждый день достаточно, чтобы через неделю вызвать сердечный приступ. Семи капель — мгновенную смерть.

Внутри меня всё опустилось. На что он намекает?

— Этот яд тебе в еду подсыпал кто-то из кадетов, — сказал Шаян, откладывая склянку. — Поэтому ты так долго не могла очнуться — лекари боролись за твою жизнь, висящую на волоске, — О Шаале… я могла не проснуться?! — Алакай сообщил, что в ту ночь на тебя напали трое кадетов, а не двое, — продолжил баргат. Его взгляд был беспристрастным. Я сразу вспомнила о Баларе. Откуда у него связи и деньги, чтобы раздобыть редкую отраву, чтобы меня травить?! — Это объясняет то, что сейчас ты принимаешь пищу здесь, а не в столовой. И, надеюсь, ты понимаешь, что у меня будет к тебе только один вопрос: ты знаешь, кто тебя душил?

Я уткнулась в свою тарелку, не зная, что ответить.

Отвечу, что это Балар — не факт, что Шаян быстро расправится с ним. Это не даст мне гарантии, что он не расквитается со мной быстрее.

Не сдам его — подвергну риску себя и брата.

— Слушай, шерравет, — Шаян вновь привлёк моё внимание к себя, заставив поднять глаза. — Если ты знаешь, кто это — лучше скажи. Описание, особые черты, шрамы. Он травил не только тебя. В академии… — он на пару мгновений замолчал, будто обдумывая, какую информацию собирался сообщить незнакомке. — В Лармаре уже шесть трупов. И ты могла бы стать седьмой.