— Вы принесли клятву! — торжествующе взревел непират и даже подпрыгнул на месте от радости, а я не к месту вспомнила, что уже говорила Мейеру, что приносила клятву, и ничего мне за это не было.

Почувствовав себя не очень умной, кивнула собравшимся. Видимо, бессонная ночь не самым лучшим образом сказалась не только на актёрских способностях, но и на когнитивных.

— А кому? — последовал вопрос от клерков.

Новая пантомима ясности не внесла. Ни первая, ни вторая, ни третья. Консилиум предполагал разное, я вспотела, случайно ушибла ногу об стул и готова была уже выть от отчаяния, когда служащий неуверенно предположил:

— Может, мать этого… как его там? Из первого иска? — озадаченно спросил первый.

Отчаянно закивав, посмотрела на него, как Родина на героя.

— Я сразу так и подумал, — кивнул второй, за что удостоился моего полного осуждения взгляда.

Раз подумал, то какого чёрта я тут мима отыгрываю уже полчаса?

— Теперь понятно! Эта кона с рисунка — ваша несостоявшаяся свекровь, и вы хотите подать на неё в суд за жестокое обращение в момент кризисного состояния, связанного с вызванной вилерадой лихорадкой? — с надеждой посмотрел на меня непират и получил уверенный, довольный кивок.

С этого момента дела пошли куда легче. Они уточняли разные моменты, а я в ответ кивала, либо отрицательно мотала головой. Час спустя иск был составлен, все облегчённо выдохнули, а группа поддержки удалилась. Третий иск занял совсем немного времени, непират только удивлённо спросил:

— Вы выжили в той катастрофе? Небеса, насколько же у вас интересная жизнь!

Ответить на это было решительно нечего, Елизавета Петровна сама в шоке.

Закончив с оформлением, служащий сказал:

— Ожидайте, пожалуйста, сейчас я вернусь и сообщу даты всех заседаний.

Он поднялся и ушёл, а я заскучала, сидя на стуле. Теперь понятно, почему очередь двигалась так медленно. В отсутствие клерка начало клонить в сон. Минут через пятнадцать ещё и противный озноб прибавился. Захотелось сладенького и горячего чая. К моменту, когда служащий вернулся, я уже откровенно клевала носом и, кажется, успела даже задремать, уронив голову на сложенные на чужом столе руки.

— Кона Елизавета Лалисса Гленнвайсская, слушание по вопросу вашей принадлежности к клану состоится послезавтра, четвёртого дня талого месяца, в девять утра. Слушание по делам против Феймин Листаматур Дарлегур состоится девятого дня в двенадцать утра. А по делу против «Воздушного пути» сначала должно состояться предварительное заседание. О дате мы вас уведомим, как только ответит их представитель. Скажите, у вас есть личная почтовая шкатулка?

— Нет. Но вы можете присылать почту в отель, где я сейчас проживаю. Скажите, а что насчёт судебных издержек?

— Их оплачивает проигравшая сторона, так что вам пока не о чем беспокоиться. В случае если вы не сможете их оплатить, расходы на себя возьмёт ваш клан. Или будущий муж.

— Но что если я выйду замуж нескоро? Или не выйду вовсе?

— Ну… всякое, конечно, бывает… — засомневался служащий, нахмурив тяжёлые густые брови. — Тем более что ваш случай совершенно уникален. Думаю, магистрат не обеднеет, если недополучит одну пошлину. А вы рано или поздно всё равно примкнёте к одному из кланов.

— А что делать, если я не хочу никакого турнира?

— Признать себя частью клана.

— А если я не хочу становиться частью клана? — с надеждой спросила я.

— Устроить турнир и выйти замуж. И таким образом стать частью клана мужа, — любезно ответил клерк и снова продемонстрировал устрашающую улыбку: — Но вы насчёт турнира всё-таки подумайте! Говорят, на прошлом до финала дошла лишь треть участников, а у одного голова взорвалась прямо на арене. Никто до сих пор не знает, кто и как именно это устроил!

Я ужаснулась и вскочила на ноги, тут же вспомнив, что у меня полно дел. Перемерить платья, принять ва-а-анну, выпить чашечку ко-о-офэ… Короче, все срочные.

— Благодарю! Очень признательна за помощь, но мне пора. До встречи!

— До встречи. Вы только послезавтра приходите не сюда, а от входа направо в дверь с табличкой «Заседания».

— Обязательно! Всенепременно! Хорошего дня! — попятилась я.

Теперь понятно, почему ему отзывы хорошие оставляют. Тоже хотелось что-нибудь оставить, лишь бы он больше не улыбался… желательно никогда.

Всю дорогу до отеля я дрожала от озноба, коря себя за наплевательское отношение к здоровью. Ведь предупреждали же, что период сейчас сложный и необходимо о себе заботиться. А я мотаюсь по всяким злачным мероприятиям, ем одни конфеты и не сплю ночами. Вот и привет.

Повезло, что вернулась в отель я как раз к обеду, поэтому навернула горячего супчика, закинулась в комнате таблеточкой снотворного и рухнула в постель. Вот только таблеточка на этот раз не сработала. Спать хотелось до одури, но уснуть не получалось. Почему? Кто ж его знает?