Поняв, что так и не усну, а настроение хуже не станет, потому что хуже просто некуда, молча взяла со столика с цветами письма Полин и свекровища, включила прикроватную лампу и погрузилась в чтение.

Первыми прочла два письма от Полин. Со свойственной ей жизнерадостностью, которая у обычного задолбанного жизнью человека может вызвать только неприятие и нервный тик, она сообщала, что всё замечательно. Они замечательно добрались до Листаматура, замечательно пообщались с Мейером, замечательно получили компенсации от «Воздушного пути», но решили, что те слишком малы, и замечательно подали на компанию в суд. Полин прилагала свою почтовую карточку, подробно рассказывала, что в местное представительство (естественно, замечательное) вернули часть вещей, среди которых была сумка, напоминающая мою, но Полин не уверена, не ошиблась ли она в том, что эта замечательная сумка (описание на три абзаца) именно моя. Погода в Листаматуре замечательная, а Мейер — так и вовсе душка. И если до момента с Мейером, я просто просматривала письмо по диагонали, то тут взгляд невольно зацепился за строчки: «Мне больно смотреть, как сильно он переживает, и хотелось бы его утешить, но боюсь вмешиваться, чтобы не навредить».

Утешить ей хотелось бы. Мейера.

Вот гадина! Я аж задохнулась от праведного гнева. Нет, вы посмотрите! А что, в замечательном Листаматуре для замечательной Полин не нашлось других замечательных мужиков? Обязательно нужен мой косячный?

В общем, решила пока не отвечать, потому что ни одного цивилизованного слова для этой нахалки у меня не было. А ещё в глубине души всё-таки было немного страшно, что я действительно неадекватна и завтра обо всём содеянном пожалею. Так что письма свекровища я открывала во вполне определённом состоянии, совсем капельку далёком от замечательного.

Письма свекровища

Лизе от Ирэны Феймин, 35-го числа вьюжного месяца 1523-го года (отправлено)

Лиза,

Я пишу это письмо с тяжёлым сердцем. Вчера Мейер написал нам о том, что ему открылось.

Надо ли говорить, что мы все в шоке из-за случившегося, но думаю, что ты понимаешь, как сильно его слова ошеломили меня.

Мне очень жаль, что я обошлась с тобой так жестоко.

Если бы тогда я знала, что возможны разные варианты заражения, никогда не поступила бы так. Но в тот момент, когда всё произошло, я не думала о тебе. Я думала об Элдрии, Олетте и Мейере. Сама не знаю, отчего мне пришло в голову, что Элдрий решил изменить жене и насолить брату. Да, отношения у них сложились непростые, но Эл никогда не был настолько жесток. Вот только отсутствие рядом с тобой мужчины указывало на то, что заразивший тебя сделал это из злости или женат, и неправильная догадка привела меня к ещё более неправильным выводам. Я решила, что мне необходимо скрыть произошедшее ото всех, ведь Мейер никогда бы не простил такой поступок старшему брату, а Олетта слегла бы с нервным срывом, что абсолютно неприемлемо в её положении. Я была уверена, что ты не выживешь, и оттого не церемонилась. Мои поступки были бессердечны, и я не буду пытаться их оправдывать.

Я совершила ужасную ошибку, гневалась на тебя за то, чего не произошло, испытывала стыд перед Мейером, что представила тебя в качестве невестки раньше, чем он сам объявил о помолвке, изнывала от обиды за сына и злости на твою распущенность. Я ведь видела по его взгляду, насколько сильно он успел влюбиться. Стоило ему тебя представить, я сразу же всё поняла.

Если бы я только знала, что ты заразилась от него, Лиза!

Теперь мне стыдно писать эти строки и стыдно будет посмотреть тебе в лицо, если наша встреча когда-нибудь состоится.

Прости за то, как я с тобой обошлась.

И умоляю, не суди Мейера по моему поступку. Клянусь, что если ты простишь его, то я никогда не вмешаюсь в ваши отношения, напротив, буду молча помогать всем, чем смогу, ведь это будет означать лишь твоё великодушие. Мы обошлись с тобой ужасно, но в тот момент наши поступки казались нам логичными и единственно верными.

Прошу, дай Мейеру шанс. Он не знает, как я поступила, и правда станет для него шоком, он и так мучается от вины и невозможности быть рядом с тобой.

Если для тебя это важно и поможет вашему примирению, я готова снять с тебя клятву и признаться во всём. Пусть он не захочет со мной разговаривать, для меня важно его счастье, и я отчётливо вижу, что без тебя он счастлив не будет.

Ещё раз прости за мою жестокость.

Ирэна Ф.

Лизе от Ирэны Феймин, 3-го числа талого месяца 1523-го года (отправлено)

Лиза!

Вчера мы получили уведомление от магистрата Файмарга и копию иска. Вызывает уважение, что ты нашла способ обойти клятву. Мейер сказал, что будет поддерживать тебя, и я его понимаю.

Олетте мы ничего не сказали, чтобы её не волновать. До родов остался месяц, и не хотелось бы спровоцировать преждевременные схватки.

Фей переживает из-за произошедшего и винит себя в том, что отправился с мальчишками в поход против зелёных, ведь останься он дома, он бы «не позволил подобному случиться». Я вижу, как он ко мне охладел и, с одной стороны, поддерживает, а с другой — разочарован.

Зачем я это пишу? Сама не знаю. Не хочу, чтобы ты думала о нём и Мейере так же, как обо мне.