– А этот чего с тобой делает? – вместо приветствия выдала она, я же сделала шаг вперёд, желая загородить Мика от нападок.

– Он. Мой. Друг, – произнесла, выделяя каждое слово. На что женщина нахмурилась и недовольно покачала головой.

– Не тех ты друзей выбираешь, – ворчливо пробурчала она, опираясь на прилавок. Взгляд не потеплел, в нём всё так же плескалась насторожённость.

А вот это совсем не её дело. Хотелось нагрубить, но… Я тоже была заложницей ситуации.

– Да ладно вам, – отмахнулась с улыбкой. – Мальчишка ни в чём не виноват, да и… – запнулась, лихорадочно придумывая весомую причину. – Лес признал его.

Он же признал его? По мне, так да! Смог же мальчишка найти мою избушку с первого раза, значит, лес его признал и точка!

Я била наугад, пытаясь найти ту самую нить, из-за которой деревенские перестанут воспринимать мальчишку, как врага. И, кажется, с первого же раза попала в цель! Брови тётушки взметнулись вверх, а после улыбка озарила лицо.

– Даже та-а-ак, – протянула она с сомнением. Потом отклонилась, чтобы заглянуть мне за спину. – Тебя как зовут, малец?

Честно, я еле удержалась от того, чтобы не захлопать в ладоши. Надо же, тактика оказалась верной!

Мальчишка выступил чуть вперёд и тихо произнёс:

– Микаэль, – Мик изо всех сил старался не показывать свой страх, но и я, и тётушка поняли, как отчаянно он трусит.

– Микаэль, – повторила женщина, будто пробуя его имя на вкус. – А я тётушка Саи. Будем знакомы.

Она лукаво блеснула глазами и посмотрела на меня:

– Госпожа ведьма, а вы, я смотрю, не с пустыми руками?

Незаметно выдохнув, запустила руку в корзинку и извлекла оттуда три флакончика.

– Всё, как заказывали, только вот это, – перехватила свободной рукой тот, в котором был тёмно-зелёный настой. – Я сделала на свой страх и риск. Его можно использовать, когда боли особенно донимают.

Тётушка всплеснула руками и приложила сморщенные ладони к покрасневшему лицу:

– Ну, надо же, какая же ты умница!

От бесхитростной похвалы я смущённо потупилась и отмахнулась:

– Да что вы, мне совсем не сложно.

Женщина меня будто бы не слышала. Спешно взяла флакончики и цепко ухватила меня за рукав:

– Не сложно, конечно, но, выбирай теперь, что хочешь, – она обвела прилавок, где было, на первый взгляд, много всего, да только всё не то.

– Мне бы семян, – начала осторожно.

Несмотря на то, что я выполнила её просьбу, да и не просила ничего заоблачного, мне было неловко. Не имела я торговой жилки, что поделать.

– Каких семян? – тётушка недоумённо нахмурилась. Флакончики с зельями она уже успела куда-то спрятать.

– Овощей каких-нибудь, – пожала плечами, сама не очень-то понимая, что мне необходимо. Да и названия у нас могут отличаться, не хотелось попасть впросак.

– А-а-а, – протянула она понятливо. – Огородик хочешь разбить?

Я кивнула.

– Хозяйственная ты какая, ведьмочка, – похвалила меня и спряталась за прилавком, откуда вытащила холщёвый мешок. – Вот, держи, тут много всего разного, глядишь, что и пригодится. Как чувствовала, что понадобятся, а то подумывала уже домой их унести. Сезон-то посева уж прошёл.

Свёрток был увесистым, поэтому я попыталась отказаться:

– Это слишком много, мне бы чуть-чуть, – впрочем, кто меня слушал? Она уже положила свёрток мне в корзину и недовольно пробурчала:

– Когда дают, брать надо! – ещё и палец вверх подняла, пытаясь своим словам придать особую важность.

Мне ничего не оставалось, как только поблагодарить её:

– Спасибо вам большое! – и уже собралась уходить, когда она строго бросила:

– Куда? А мяска взять? – не успела даже пикнуть, как мне вручили увесистый свёрток. – Отказа не приму! – тоном, не терпящим возражений, добавила она, видя, что я готова отпираться.

Нет, какие-то они тут всё же неправильные. Слишком добрые, что ли… Не скажу, что живя с бабушкой видела много зла, да и после её смерти соседки так и норовили подкормить меня, причитая из-за излишней худобы. То пироги мне приносили, то плюшки всякие. Но они меня с детства знали, а тут я без году неделя, и уже принимают, как свою. Червячок сомнения всё же грыз меня изнутри, и отмахиваться я от него пока не спешила.

Расставшись на доброй ноте, мы с Миком отошли от лавки и уже направились на выход с рынка, когда меня окликнули. Обернувшись, увидела спешащую к нам молодую девушку. Она была одета в ярко-красный сарафан, на густых чёрных волосах красовался ободок, расшитый какими-то камнями, что поблёскивали на солнце. Да и лицо у неё было под стать роскошному наряду – высокий лоб, глаза большие, выразительные, да губы пухлые, выделяющиеся на белом лице неестественной насыщенностью.