– Понимаю, что из-за тебя юстициары заполонили академию... Но скажи, неужели руководство академией доверило тебе поиск преступника, укравшего диадему?

– Слухи? – флегматично уточнила Ови, покачиваясь с носков на пятки.

– Какое уж там, – отмахнулась белокурая. – Тебя вчера видели у дверей в зал собраний, не говоря об особом отношении к тебе со стороны самого ректора.

– Слухи, – констатировала Ласточка. – Не верь тому, чего не видела сама, Кресци. Не повторяй моих ошибок.

Нундар вернулся и, усмехнувшись в сторону друзей, доложил:

– Ольгар вспомнил этого твоего Царвеля. Говорит, что после занятия Царвель долго беседовал с мастером Алерицем. Кажется, они принадлежат к одному ремеслу.

– Вот как... – сказала Ови и взглянула на самого мастера, ухаживающего за одним из големов в середине зала. – Я побеседую с ним. Соседние от него участки свободны? В меня не прилетит чья-то шоковая волна?

– Я прослежу за ними, – кивнул Нундар в сторону посмеивающихся друзей, кивающих в сторону девушек.

Оставив Нундара и Кресци с остальными участниками тренировки, Овроллия направилась вдоль разграничительной черты в виде меловой крошки в сторону скульптора големов. Под стеной находилась небольшая платформа, похожая на вагонетку из гномских шахт, которая также передвигалась на рельсах, но служила небольшой подвижной кузней. Между Ови и рельсами вдоль стены стояла целая линия из застывших конструктов, и только рядом с одним из них возилась одинокая живая душа. По левую и правую руку от Ови то и дело вспыхивали блики магических разрядов, провожающие её в чужой для неё мир. Она боялась неживых существ, хотя и сама создала одно из таких. Вопрос заключался в том, что делает её ласточку такой поразительно живой, напоминающей не птицу, но человека своим поведением.

– Ласточка, рад видеть тебя, – слегка улыбнулся скульптор, возясь с заклёпками под шлемом голема. – Слышал, будто юстициары чуть не арестовали тебя.

– Слухи, – Ови поклонилась. – Рада встрече, мастер, я пришла к вам по делу. Мои однокурсники сообщили, что вы можете помочь. Скажите, вам говорит что-нибудь...

– Подожди, – прервал он её, достав из раскалённой жаровни на передвижной тележке остроконечный инструмент, напоминающий длинное шило. – Ты не можешь просто так явиться ко мне и оторвать меня от работы. Мы ведь не на прогулке, как вчера, правильно?

Девушка притворно улыбнулась. Алериц продолжил:

– Поэтому, если хочешь, чтобы я помог тебе, то и сама окажи услугу... Возьми вон ту железяку, поднеси с другой стороны к шее голема. Если не приварить пластину одновременно с двух сторон, она может встать криво. Значит, образуется зазор. А любой пучок магии, попав внутрь, раздует металл, и пластина вновь отсоединится от корпуса, но произойдёт это гораздо быстрее, чем при случае, когда сварка прошла правильно.

– Мессир, прошу простить, я не люблю возиться с ними... Они... пугают меня.

– Интересно, почему? – любопытствовал он, надев на глаз увеличительное стекло, до того бывшее на голове.

– В них нет жизни. Они не чувствуют, не знают ни боли, ни жалости, ни любви. А дружбы и вовсе не существует для всякого механизма, как и для элементаля, как и для ожившего мертвеца.

– Как и у иллюзии, – иронично взглянув на неё, сказал мастер. – Мы можем провести время с пользой, если наши руки будут чем-то заняты. В ином случае – дождись окончания моего рабочего дня. Я никогда не прочь побеседовать с толковыми студентами, но всякий из вас должен соблюдать банальные правила.

Овроллия вновь улыбнулась, но уже от бессилия. Взяв и надев перчатки с толкающей кузню-вагонетку ручки, она схватила вторую раскалённую железяку, обошла голема и занесла сварочный инструмент над пластиной и шеей. По команде мастера девушка вонзила остроконечный прут в место старой заклёпки на пластине и с усилием нажала на него. Стальной голем слегка покачнулся, но Алериц надавил со своей стороны, заставив механизм стоять ровно. Внезапно, не рассчитывая силу, волшебница выронила железяку и едва успела отставить ногу. На каменной плите пола остался подгорелый след.

– С первого раза не у всех получается, – прокомментировал скульптор, отогнув деталь. – Раскали прут ещё раз, физика сделает остальное.

Она подчинилась. Считая, что лучшего момента не найти, начала спрашивать:

– Вы знаете мастера Царвеля? Он бывал в стенах академии пару раз, и однажды привёз сюда кое-что...

– Знаю ли я его? – улыбнулся Алериц, поправляя пластину перед новой попыткой. – Это мой бывший однокурсник. Да, Овроллия, представь себе, насколько велико наше государство, если два конструктора, разбросанные по разным префектурам, поддерживают контакт и сотрудничают в своём ремесле.