– Овроллия, присаживайся, – не взглянув на неё, предложил магистр. – У меня есть чай, кажется, ты любишь анральский, с травами и мёдом?

– Прощения, мессир, я не за уютным разговором явилась к вам, – поклонилась она и заметила зеркало на окне за спиной Хольберица. Видимо, так юстициар и увидел её. – Мой друг в беде, хотелось бы вытащить его...

– На твоего друга пожаловались слуги с кухни, а к архимагу ходил канцлер. Мы сначала попросили их не распространяться особо, но они не послушались, считая, что власть в академии представляет городское ополчение. Наивные.

– Магистр, но... Мы не можем остаться... – она кивнула на служилого, что весьма интеллигентно отпивал из чашки маленькими глотками.

– Юстициар Кирицас – мой добрый друг, он же сын моей младшей сестры, – представил незнакомца Хольбериц. – Будь уверена, ему самому не нравятся порядки в городских казармах, но боюсь, без этих порядков преступность в нашей стране могла бы иметь куда более выразительные... масштабы. Прошу, особо не распространяйся об этом. Его сослуживцы не знают о нём почти ничего, а вся его биография – один большой спектакль.

– Я думала, что все служители закона – бесчувственные существа, наподобие големов, – Ови подошла поближе и увидела аккуратный профиль, будто слепленный со статуи какого-то молодого учёного. Повернувшись к ней вполоборота, Кирицас одарил её взором чрезвычайно редких для холодного севера янтарно-зелёных глаз.

– Значит, вы знаете немногих, – проговорил тот. – Лёдериц и её отряд далеко не самые лучшие из нас, но поверьте, атессира, есть люди куда хуже. И в зависимости от того, как академия ведёт себя с Квольцетаром, городская ратуша и принимает решение о том, на какой чаше весов нужно положить груз.

– И куда можно отнести ваш отряд, мессир? – спросила молодая волшебница.

– К золотой середине, – юстициар вновь повернулся к магистру и продолжил пить чай.

– В чём твоя нужда, Ласточка? – напомнил о цели визита Хольбериц.

Она в общих чертах обрисовала ситуацию, всё ещё боясь рассказывать лишнее перед служителем закона. Понимая это, заместитель ректора стал задавать наводящие вопросы, а итоговую картину сложил довольно быстро, сказав:

– Никто из тех, кого ты опрашивала, не обманывал тебя. Даже я не знаю, где сейчас Лёдериц и её лучшие ищейки, не говоря о моём добром друге и племяннике. Архимаг дал ей право на полный доступ ко всем помещениям и корпусам, а потому штаб может менять своё местоположение в зависимости от того, какую часть академии старшина захочет исследовать.

– Строго говоря, юстициары ищут везде. Но в первую очередь, разумеется, их интересует этот корпус. Самый большой, здесь больше всего людей и, ходят слухи, здесь самые глубокие и красивые подвалы.

Девушка вспомнила о своей находке в подземельях. Сдерживая желание спросить у магистра что-то о мозаичной галерее внизу, она спросила:

– Как же мне найти моего друга? За нарушение порядка в академии дают только домашний арест, для которого есть небольшой корпус с отдельными помещениями. Но это и близко не тюрьма, в которую, я уверена, госпожа Лёдериц намерена упрятать Илеса.

– Продолжай свою работу, Ласточка, – заявил Кирицас, потряхивая чашку с остатками чая. – Я могу помочь тебе, но потом спрошу с тебя высокую цену.

– Это... противозаконно, – не сразу сказала Овроллия.

– Задержание твоего друга – тоже, – с ноткой иронии проговорил он.

– Магистр, правильно ли это?..

– За помощь нужно платить, Овроллия, – спокойно ответил он. – Его не связывают никакие обязательства перед академией. Значит, можно сказать, ты нанимаешь его.

– Но у меня нет денег больше, чем то, что прислали мои покровители из родного королевства!

– У тебя есть ум и волшебная птица, о чём мне поведал дядя, – юстициар продолжил общение взглядов с коротконогим магистром. – С помощью такого инструментария ты способна найти убийцу и...

Ови поняла мотивы этого юноши, сошедшего в реальный мир с искусно написанного портрета. В один момент его прекрасные светлые локоны для неё засалились, покрылись мелкими, подобными снегу крупинками. Профиль огрубел, щёки обвисли, а на носу появилась горбинка. Вместо истончаемого военной мантией приятного аромата горных трав в лёгкие ударил букет самых противных человеческому обонянию запахов – гнили, ветхости и сырости. Относительно юный для акадари мужчина в один миг постарел для молодой чародейки.

Они продолжили разговор, пока она обдумывала сказанное. Внезапно, спустя какое-то время, из глубоких мыслей её вырвал шум в коридоре. Она распознала спокойные голоса академских стражников, а также грубые и злобные крики тех самых юстициаров, с которыми они спорили. Но вместе с тем кто-то вторил юстициарам, поддерживал их.

– Не выходите, я разберусь, – Хольбериц вскочил из-за стола, взял с полки серванта боевой жезл и направился к двери, однако его перехватил племянник со словами:

– Не нужно! Давай я попробую, ведь...