— Рейван, — прошептала она слабым голосом. — Ничего не натвори, пожалуйста. Оставь как есть. Обещай.

— Обещаю, — помолчав ответил он.

Маррей сомкнула глаза и от слабости погрузилась в сон.

— Рейван, выйдем, ей необходимо отдохнуть, — произнесла Корда.

***

Кзорг и старшая жрица вышли под жаркое солнце. С тренировочного плаца доносились грохот и удары мечей. Рейван поглядел в ту сторону и прищурился, чувствуя, что соскучился по движению, по ярости и звону оружия.

— Твоё плечо хорошо заживает, — произнесла Владычица. — Думаю, завтра можно будет снять швы. Но не гляди, не гляди туда: я запретила Циндеру гонять тебя по плацу ещё с месяц.

— Значит, это твои бинты на мне? — сказал Рейван, ощутимо напрягая грудь и плечо, чтобы почувствовать повязки на теле.

— Да, — ответила Корда. — И сон твой был столь долог тоже из-за меня. Ты должен был восстановиться перед тем, что тебе пришлось сегодня узнать.

Владычица многозначительно посмотрела на Рейвана, и его затошнило от смеси заботы и презрения в её взгляде.

— Ты всё знаешь? — проговорил он.

— Всё знаю. О том, кто ты и чего от тебя хотят. Теперь ещё знаю о том, чего хочешь ты сам…

Корда не договорила, ей помешали проходившие навстречу воины. Рейван прикрыл рукой глаза: они заболели от яркого света. В нём разрасталось стойкое ощущение того, что всю жизнь он был приручённым зверьком в руках набульских Владык.

— Когда говоришь с Владычицей, то должен быть почтительным, — сказала Корда.

Рейван снова неучтиво промолчал. Они подошли к тени галереи. Владычица Корда двигалась немного впереди, а кзорг чуть отставал, терзаемый тяжестью грядущего разговора. Он чувствовал, что в ней зреют невысказанные слова и она выжидает момент, чтобы никто не смог им помешать.

Идущие навстречу кзорги приветствовали коротким поклоном сначала Зверя, а потом Владычицу, и её, как видел Рейван, это задевало — а его, наоборот, веселило, он чувствовал себя в стенах родной обители совершенно по-хозяйски. Иногда Корда почти останавливалась, чтобы начать разговор, но, не решаясь, двигалась дальше.

— Владычица, говори уже, — сказал Рейван, теряя терпение.

Корда остановилась и поглядела на него: в его рисские жёлтые глаза и на тёмно-золотистую бороду, цвет которой выдавал смешанную кровь. Взгляд Владычицы был и ласкающим, и ожесточённым. Кзорг смутился и поспешил отвернуться.

— Тебя прислал ко мне Владыка Вигг? — произнесла Корда.

— Царь приказал мне сопроводить тебя в Рону, чтобы в дороге ты научила меня говорить на рисском, — ответил Рейван, снова поглядев в лицо Корды: оно казалось ему знакомым. — Мы встречались раньше?

— Не раз, — произнесла она, чуть улыбнувшись. — Я много раз лечила тебя здесь, в Харон-Сидисе. Но ты ничего этого не помнишь.

В голосе Владычицы прозвучал надрыв, и Рейван не понял, укор ли это был ему или сокрытая тоска души. Он смерил её взглядом: жрица была не очень стара, но уставшие глаза и поседевшие прежде времени волосы выдавали, что прожитые ею годы были непростыми.

— Когда ты будешь готова ехать? — спросил кзорг.

— Как только Маррей окрепнет настолько, чтобы перенести дорогу.

Рейван вспыхнул. Знание о том, что он будет сопровождать в дальнем пути и Маррей, заволновало его.

— Рейван! — осуждающе воскликнула Корда. — Если Вигг узнает, то убьёт тебя! О чём ты думаешь?! Как ведёшь себя?!

«Вот о чём она хотела говорить!» — понял он.

— Вигг знает, — ответил Рейван, опустив взгляд в землю. — Он всё знает и грозит причинить Маррей вред, если я не передам ему рисские земли.

Корда прикрыла рукой рот. Оба они замолчали. Рейван сокрушённо вздохнул, пнул ногой землю. Прищурившись, осмотрелся по сторонам и потом вновь взглянул на Владычицу, когда та зашептала нараспев молитву Великой Матери.

— Что ты делаешь? — с озлоблением произнёс он.

— Бедный мальчик, — произнесла Корда, на её глазах выступили хрусталики слёз. — Я буду усерднее молиться Богине о тебе.

— Оставь молитвы при себе, Владычица! — ответил Рейван.

— Не смей грубить жрице! — ударила Корда его по щеке.

Владычица ушла.

А Рейван вновь плюнул на землю и выругался, чувствуя горячий след её руки на лице.

***

Занимался рассвет. Рейван поднялся на северную башню Харон-Сидиса, чтобы всмотреться в широкий мир за его пределами. Где-то там, за горами, жила его сестра.

«Интересно, как она теперь? — задумался он. — Может, я смогу спрятать её от войны в каком-нибудь храме? Кровопролитие всё равно случится, какую бы сторону я ни избрал».

Небо теплело, розовело на глазах и напитывалось пока ещё скрытым, но ощутимым присутствием могучей божественной силы, светом, который подступал из-за края земли.