За какую-то долю секунды Шейн выбросил перед нами магический щит, среагировав на инстинктах, а когда сообразил, что к чему, было уже поздно. Янтарная полусфера закрыла нас от несуществующей опасности и ударила по Гаспару с такой силой, что тот отлетел назад, врезаясь в стену и скатываясь со столешницы на пол. Следом за ним на кухонной плитке распластались и несчастные оладьи, словно желая во всём подражать своему создателю. Однако на этом злосчастья не закончились. От воцарившегося хаоса я, разумеется, дёрнулась, кружка опрокинулась, и часть жидкости выплеснулась мне на кофту. Коричневое пятно медленно расползалось на светлом хлопке, игнорируя мои старания промокнуть мокрую ткань салфеткой.

— Мда, — констатировал Гаспар, поднимаясь с пола. — Нервы совсем ни к чёрту. А я говорил, что ночью надо спать!

Шейн устало растёр веки подушечками пальцев, его рассеянный взгляд проскользил от тарелки к пятну на моей одежде. Только теперь я обратила внимание на его уставший вид: под глазами пролегали тени, плечи напряжены. Наверняка создание купола для ежегодных игр отнимало немало сил, а тут ещё надо разобраться с незаконными жертвоприношениями и, ко всему прочему, приглядывать за непутёвой чародейкой.

— Пойдём, переоденешься, — проговорил он, со скрипом отодвигая свой стул.

— Да, за меня можешь не волноваться. Конечно, что с этим вампиром станется, — шутливо обиделся Гас, махнув рукой на уходящего друга, и продолжил собирать свой кулинарный шедевр с напольных плит. Пожалуй, здесь вампиризм сыграл ему на руку: вряд ли обычный человек так легко оправился бы после подобного броска.

Помочь повару-любителю я не успевала, ведь дожидаться меня никто не стал. Мальфар пересёк гостиную, свернул в коридор, и мы вышли к его комнате.

— Как так получается, что каждый визит ты оказываешься в моей спальне и носишь мои вещи? — Шейн выглянул из-за приоткрытой дверцы шкафа, глумливо сверкнул глазами

и снова спрятался. От наглости заявления все слова как-то сразу потерялись, а взгляд как на зло упёрся в широкую двуспальную кровать, идеально заправленную белоснежным постельным. К слову, эта была единственная мебель, не считая шкафа с одеждой. Видимо, Шейн использовал комнату исключительно для сна. О других возможных вариантах я тщетно старалась не думать, но румянец беспощадно начал подступать к щекам.

— Не провоцируй меня, — недовольно проговорил Шейн, успевший подойти ближе, а затем провёл большим пальцем по моей нижней губе, заставив осознать, что в задумчивости я её прикусила. И, не дав опомниться, вручил футболку пыльно-зелёного цвета.

— Я жду в коридоре, — сообщил он, оставляя меня одну.

С десяток секунд я пребывала в полном смятении, не зная, как расценивать его поведение. Машинально провела языком по губам, желая остудить жар, и, наконец придя в себя, натянула оставленную вещь. Ноздри защекотал приятный аромат одеколона и стирального порошка, от которого в душе появилось неожиданное чувство тепла и защищённости. Это сбивало с толку, но для самоанализа время было неподходящее.

Шейн, как и обещал, дожидался в коридоре, привалившись плечом к стене. Стоило показаться в дверном проёме, как по мне пробежались взглядом, задержавшись на одолженном элементе гардероба. Кажется, мужчину веселило, как безбожно я утонула в его футболке.

Вернувшись в гостиную, мы застали там Гаспара, вальяжно развалившегося на диване. Я подсела рядом, Шейн же предпочёл подпирать косяк двери. Настало время обсудить то, для чего мы вообще собрались. И вот тогда-то всё встало на свои места: вся их вежливость и обходительность! Этот хитрющий дуэт задабривал меня, чтобы отодвинуть в сторонку, убедить дать им самим во всём разобраться.

— Да как вы не понимаете? — негодовала я; коситься в бок на Гаса было неудобно, поэтому все мои упрямые взгляды достались Шейну, стоявшему у входа напротив. Да и будем честны, все знали, кто инициатор этой затеи. — Я не могу остаться в стороне! Не теперь уж точно. Как мне засыпать по ночам, зная, что со мной под одной крышей ночуют преступники? Меня мутит только от одной мысли, что профессор Гримальди остаётся безнаказанной и ходит по академии как ни в чём не бывало. А мне приходится видеть её на занятиях несколько раз в неделю. Да и вообще, что будет, когда выяснится, что это я проникла в подземелье и разрушила кристалл?

— Если верить твоему декану, мало кто всерьёз воспринимает причастность студентов к этому инциденту, — спокойно и даже как-то лениво отозвался Шейн, ковыряя пальцем дверной короб, будто бы обнаружил там грязь или повреждение. — Да и руководство не хочет поднимать шумиху. О тоннелях знают лишь единицы, к тому же огласка произошедшего может не слабо ударить по репутации академии.

— Вы с профессором Копельштафом обсуждали проникновение в подземелье? — не поверила своим ушам.

— Ты же не думала, что я пошёл к Олафу только для того, чтобы добиться твоего отстранения от турнира? — Шейн иронично изогнул бровь. Собственно, именно так я и думала, но признаваться не стала.