Где Эсса? Что этот безумец с ней сотворил? Тоже выкрал, или…

В это мгновение, она услышала скрипучие шаги снаружи, а потом неприятный, грубый голос:

— Я знаю, что ты пришла в себя. Выходи!

Нотки злого нетерпения, намекали, что спорить не стоит.

Мел начала подниматься. Медленно, неуклюже, дозируя каждое движение и притворно морщась от боли.

На самом деле ее состояние было терпимым. В жизни случались передряги похуже и побольнее, так что гудящие виски и легкое головокружение — ерунда, но тому, кто ее сюда притащил, об этом знать не стоило.

Для правдивости она застонала, а когда прикоснулась к голове и нащупала запекшуюся корку крови, застонала еще раз, мысленно пообещав насадить на кол того, кто посмел это сделать. Тяжело опираясь на стену, она поднялась и побрела к выходу, и с каждым шагом в голове прояснялось. Мел пыталась просчитать, что делать дальше, но пока было слишком мало сведений.

— Софи! — голос стал нетерпеливым.

Услышав это имя, Мелена споткнулась по-настоящему.

Неужели он и сестру выкрал?

Однако, когда она, пошатываясь добралась до выхода, то увидела только сухопарого, сутулого мужчину отталкивающей внешности, который смотрел на нее недовольным, янтарным взглядом:

— Ты же знаешь! Я ненавижу ждать!

Мелена не знала, что сказать.

Кругом равнодушные горы, снег, а напротив кхассер, потерявший рассудок.

— Что стоишь?! Приготовь есть! Я устал, пока тащил твою тушу. Отожралась!

— Где Эсса?

— Я разрешал говорить? — в мгновение ока оказался рядом и отвесил ей оплеуху.

Едва справившись с первым порывом ударить в ответ, она досчитала до пяти, выдохнула. Во рту появился привкус крови, и Мел медленно сплюнула ее на белый снег.

Пришлось напомнить себе, что это кхассер. Как бы убого он не выглядел, но внутри него сидел зверь, способный разорвать в клочья.

Она опустила голову, пряча пылающий взгляд. Попыталась вспомнить, как выглядела Софи, когда ее нашли в пещере, и сгорбилась. Выглядеть жалкой и запуганной она не умела, но ради дела была готова притвориться хоть сестрой, хоть путаной, хоть самой Трехликой.

Главное узнать, что с Эссой, выбрать подходящий момент и освободиться.

— Больно? — неожиданно ласково спросил он, прикасаясь к разбитым губам.

Мелена отчаянно замотала головой и зажмурилась, когда он взял ее за подбородок, вынуждая поднять голову.

— Ты же знаешь, я любя. Я тебя очень люблю, а ты меня всегда злишь.

— Прости, — выдохнула едва слышно.

Он приблизился к ней, прижался щекой к волосам, медленно провел губами по виску, опаляя горячим дыханием, и спустился ниже. Мелена зажмурилась еще сильнее. Было противно. Особенно когда мужские губы впились в шею слюнявым поцелуем. Спустя миг их место заняли клыки.

Она дернулась, представляя, как найдет самый большой камень и с размаха размозжит ему голову.

— Ты другая на вкус, — прохрипел он, слизывая каплю крови, — острее.

Проклятье. Мужчину обмануть можно, а зверя? Оставалось только надеяться, что он так же безумен, как и его человеческая ипостась.

— Мне давали какие-то отвары… Они были невкусными, — горестно сморщилась Мелена. Надо бы пустить слезу, но она не знала, как это делается, — я просила оставить меня в покое, но они вливали их в меня насильно!

Он яростно зарычал:

— Ублюдки! Я до них доберусь!

— Не надо, — Мел взяла его за руку, стараясь, чтобы прикосновение было ласковым.

На ее взгляд получалось из рук вон плохо, но рысь поверил, грубо обнял ее и сверкая глазами, заявил:

— Ничего, мы спрячемся там, где нас никто не найдет. Никогда!

— Где?

— У них под самым носом. Пока они будут на этой стороне, мы проберемся на другую, туда, где нас не станут искать.

Значит, решил перейти в Андракис?

А подумал ли о том, как пережить лютый холод Драконьих гор?

Кажется, этот вопрос его не волновал.

Сам он был в тонкой, распахнутой рубахе поверх голого тела и явно не ощущал холода, а вот Мелену уже потряхивало. Если бы не костюм, который она надела под платье, то уже давно бы окоченела.

— Мне холодно.

— Глупости, — отмахнулся, как от пустяка, — я тебя согрею.

Последнее, чего хотелось Мелене, это быть согретой вот этим монстром. Но когда он снова потянулся губами к ее шее, она не шелохнулась, отрешенно глядя на небо, готовое разразиться снегопадом, и представляла, как красиво будет смотреться голова рыси на стене в деревянной рамке.