— Долго так бежать будешь? Садись давай! Я из-за тебя и подстегнуть эту тварь не могу!

Шогол-Ву быстро поглядел назад.

— Уходите вдвоём, — сказал он. — Встретимся у Заставы, у Четырёхногого. Уведу погоню.

— Да ты в своём уме? Догонят! Видел, как я от вас отстал? Эта если бы летать умела...

— Держись.

— Чего?

— Говорю, держись крепче.

Шогол-Ву хлопнул рогача по заду, отскочил, и зверь, испуганный, пустился вскачь. Седок вскрикнул, покачнулся, но удержался. Он оглянулся ещё, но послушал. Не остановился, поскакал за охотницей.

Шогол-Ву погладил нептицу по голове. Та довольно зажмурила тёмные глаза под красными бровями.

— Не подведи, Хвитт, — попросил запятнанный и забрался на белую спину.

Он сидел и ждал, не спеша трогаться с места.

С холма было видно далеко: такие же поля по эту сторону, дорога к Заставе. Двое скакали по ней, тёмные точки, одна за другой. Вот-вот доберутся до развилки.

По левую руку за полями лежала река, далёкая и тонкая, неслышимая отсюда.

Поднялась стайка зарянок. Ветер бросился за ними, пригнул неосторожной лапой юные деревца у края поля. Он пролетел над рекой, сделал круг и взлетел на холм. Принёс крики всадников, понукающих рогачей, и топот копыт, и зов от храма, близкий и испуганный.

— Вперёд, — сказал Шогол-Ву, несильно хлопая по белой шее.

Нептица поняла. Двинулась с места, обернулась, скосила тёмный глаз.

— Давай, Хвитт. Уходим!

Крики зазвучали уже близко. Должно быть, преследователи добрались до храма. Шогол-Ву обернулся, чтобы узнать, держат ли они луки наготове, но стражи пока не думали стрелять. Они закричали, углядев его на склоне, не дослушали мужика, хлестнули рогачей и понеслись вниз в облаке пыли.

Нептица, учуяв погоню, скакнула. Хлопнула крыльями. Приближался, нарастая, грохот копыт, людские голоса, храп рогачей. Запятнанный обернулся ещё раз.

— Лети, Хвитт! — приказал он, тронув крыло. — Лети!

Нептица расставила крылья на бегу, оторвалась от земли, пролетела невысоко. Взмахнула крыльями ещё раз, поймала ветер, и он понёс её вперёд, под гору. Подняться ей не удалось, но и того хватило. Воздушная дорога вела зверя быстрее, чем могли бежать рогачи.

— В поля! Нам нужно в поля, Хвитт!

Нептица, покорная руке, свернула, пролетела над изгородью. Белые крылья хлопнули раз, другой, но долго она не продержалась — опустилась. Всадники, разгорячённые погоней, под холмом ушли с дороги, свернули следом. Черноволосый что-то кричал — велел, должно быть, разделиться, но его не слушали. Опьянённые близостью добычи, люди видели только её.

Копыта рогачей вязли в мокрой земле, и звери не могли бежать. Нептица, вытягивая шею, била крыльями по воздуху. Ей удавалось кое-где перелетать, и всё-таки стражи нагоняли.

— Вернитесь к дороге! Лёгнер, Улле!.. Он тут один! — разнёсся крик.

Шогол-Ву оглянулся. Стражи и не думали сворачивать. Двое уже подняли луки.

Запятнанный выхватил стрелу, наложил на тетиву.

Первый его не испугал — с этим справится и ветер. Видно, привык орудовать цепом, не луком. Второй метил в зверя.

Шогол-Ву вдохнул.

Не стало поля, рыхлого, колеблющегося. Умолк голос реки. Затихли крики людей. Только ветер и стрела, живая, рвущаяся к добыче. Только цель.

Он выдохнул, спуская стрелу с привязи.

Рогач вытянул шею, делая шаг, и стрела ударила человека в грудь, точно в синий глаз на стёганой куртке. Страж ещё не понял, ещё скалился. Покачнулся — улыбка сменилась растерянностью, недоверием — выпустил лук и упал в чёрное мягкое поле. Его спутники взвыли.

— Давай, Хвитт, давай! — поторопил запятнанный, сжимая коленями белые бока. — Вперёд!

Река была всё ближе. Сейчас её скрывал берег, высокий, обрывистый, но шум воды нарастал.

Нептица скакала, расставляя крылья. Комья грязи брызгали из-под лап, пятнали светлые перья. Рогачи, надсадно храпя, нагоняли.

— Стой, выродок! Не уйдёшь!

Стрела упала, не долетев. Вторая опустилась ближе, почти у самого крыла.

— Я кому сказал — за остальными! Улле!..

Обрыв приближался. Так близко к краю землю уже не возделывали, и она была твёрже. Попадались камни, стелились кустарники. Нептица помчалась вдоль реки, ненадолго увеличив расстояние между собой и преследователями.

— Давай, Хвитт! — выкрикнул Шогол-Ву, наклоняясь и вытягивая руку. — Туда!

Нептица скосила глаз, но продолжила бежать вперёд.

— Давай же!

Рогачи настигали. Ветер свистел, беснуясь. Ревела вода под обрывом, с шумом прокладывая путь меж камней.

Первый всадник занёс топор. Он ещё не мог достать, но через три вдоха... два...

— Хвитт! — воскликнул запятнанный, ударяя коленом. — Давай!

Нептица вскрикнула отчаянно — и скакнула вперёд и в сторону, в пустоту, расправляя крылья. Хлопнула ими, снижаясь против воли, пронеслась над острыми зубцами, над пенистой волной.