Шогол-Ву бежал навстречу шуму. Он видел уже суету у окраины, пляшущего на привязи чёрного рогача, растерянных людей. Рычали псы, кричала домашняя птица, визжала женщина.

Он бросился задворками, стараясь не уходить далеко от шума. Перепрыгнул изгородь, другую и столкнулся с испуганным мужиком у двери хлева. Тот попятился, роняя мешок, просыпал зерно. Открыл рот — крик не вышел.

Шогол-Ву мотнул головой и заспешил дальше. Несушки закричали истошно. Одна бросилась под ноги, хлопая крыльями, за ней вторая. Запятнанный едва успел отскочить.

Человек вертелся у колодца. Видно, бежал с другого конца деревушки. Его нагоняли трое, а ещё двое были рядом, обходили сруб и не догадались пока зайти с разных концов. У каждого око на груди.

Человек схватил ведро, привязанное к вороту и брошенное кем-то на срубе, и выплеснул воду на стража. Тот попятился, утирая лицо. Второй занёс топор, удар пришёлся по ведру, и оно раскололось. Топор взлетел опять.

— Живым брать! Живым!.. — неслось по улице. Смешались крики — женские, мужские, не разобрать слов.

Стрела ударила стража в плечо, разворачивая. Топор выпал. Человек, прикрывший голову, оглянулся.

— Выродок! — запоздало крикнул мужик за спиной.

— Сзади! — завопил человек.

Шогол-Ву не успел обернуться. Начал движение, заметил тусклый блеск и бросился вперёд, упал, перекатился. Вилы, медленные в неловкой руке, прошли мимо.

— Выродка убить! Второй нужен живым!

Кричал черноволосый, тот самый, которому они пели в трактире. Хмурый и встрёпанный, он скалился, как дикий зверь, хотя ему наверняка было больно. Через щёку тянулась свежая рана, глаз чудом уцелел.

Он был уже тут, у колодца, и стражники с ним. Без цепов, с топорами. Дальний — с луком, натягивал тетиву.

Шогол-Ву поднялся и шагнул вбок, стараясь не выпускать из виду их всех — стражей, других людей, что пока держались поодаль, и этого, ближнего. Лучник медлил — мужик с вилами был на пути стрелы.

— С дороги, с дороги пошёл!

Человек подхватил с земли топор и рубанул ближайшего стража. Тот легко отбил удар. Человек ударил ещё, зло и не особо умело.

Шогол-Ву ушёл ещё в сторону, обернулся и перехватил рукоять. С силой ударил черенком под рёбра — поселенец выпустил вилы. Подоспел ветер, сражаясь неясно на чьей стороне, забил уши криками, храпом рогачей. Полетела стрела, плохо пущенная, и легла, не добравшись даже до сруба. Страж, пославший её, упал.

Предводитель Длани застыл, глядя на дорогу, где мотал головой чёрный рогач, молодой, тонконогий, бил копытами. На спине его сидела Ашша-Ри с натянутым луком. Нагоняя её, чертя по земле концами крыльев, бежала нептица. За ней с лаем неслись псы, порой забегая вперёд и отскакивая от раскрытого клюва.

Один из стражей наклонился, поднимая лук упавшего товарища, а черноволосый всё стоял. Медлил. Стрела Ашши-Ри глядела ему в сердце, но медлила и она.

Человека теснили. Он упал, оступившись. Шогол-Ву бросился к колодцу, ударил вилами плашмя, позволяя спутнику отползти и подняться. Страж, рослый и крепкий, легко выдержал удар. Оскалился, занося топор.

Его отвлекли псы, гнавшиеся за нептицей. Один, жёлтый, крупный, ударил под колено, следом нептица тюкнула по плечу. Высоко пролетела стрела — черноволосый помешал стрелку.

— Эту тоже брать живой! Живой, я сказал!..

— Чего ждёте? — прозвенел голос Ашши-Ри.

Рогач под ней плясал, вскидывая голову. Черноволосый свистнул — рогач скосил на него глаз, но охотница стиснула бока коленями, дёрнула повод, и зверь отшатнулся, едва не налетев на стража, заходившего сбоку. Тот отскочил.

Человек запрыгнул на спину нептицы. Та закружилась и вскинулась, он съехал, но тут же вновь забросил ногу. Вцепился в перья, прижавшись к спине лицом.

— Давай, Хвитт! — крикнул он. — Уходим отсюда!

И пнул сапогом пса, подобравшегося слишком близко.

Ашша-Ри протянула руку. Шогол-Ву, отбросив вилы, схватил её ладонь и взлетел на спину рогача. Перехватил лук, охотница сжала поводья, стегнула, и они понеслись — под лай псов, людские крики и завывание ветра. Нептица с седоком бежала следом.

— Стреляй! — кричала Ашша-Ри. — Останови всех, кто идёт за нами!

Деревенские застыли у домов с раскрытыми ртами, не пытаясь вмешаться. Стражи гнались до околицы, до трактира, и там замешкались. Других рогачей Ашша-Ри пугнула, они ушли в поля за деревушкой, разбрелись и мотали головами, будто боялись и друг друга, и хозяев, что подзывали их.

— Почему не стрелял? Ты, порченый! Чем меньше их останется, тем легче уйти!..

— Я не стану убивать зря.

— Зря?.. Они заслужили, все до единого!