Сразу по приезду меня вернули на пост командира Звездных, но и это меня не обрадовало. За прошлый год, пока я была предоставлена самой себе и своим делам, я почувствовала вкус свободы и желание жить самой, никем не руководя и ни за кого не отвечая.

Я медленно въехала на Арчи под арку. Мой скакун неритмично цокал бутафорскими копытами и иногда изгибал лапы под неправильными углами. Лошади дракону всегда плохо давались. Подчас он забывал, какую лапу надо ставить первой, меняя нормальный шаг на какую-то цирковую иноходь. Натаниэль на подаренном графом жеребце ехал следом, прищурившись глядел на полуденное солнце и о чем-то думал.

Перед отъездом мы проводили в последний путь старика Корелана, чье тело сожгли под звездным небом на высоком холме. Я много думала о нем и его туманной жизни. Он когда-то учился в Академии, затем странствовал и жил. А после имел несчастье сойтись с Императором. И с ним же в войне умереть. Это не укладывалось в голове. Мне всегда казалось, что ученики Академии должны сделать что-то по-настоящему великое и знаменательное. Тем более, Архимаги. Выходит, он учился и прожил жизнь, чтобы умереть в битве, которая по многим меркам едва дотягивает до средней. Второсортное графство, мелкая крепость, жалкий гарнизон…

Мы ехали в тишине и думали каждый о своем, а марево летнего полдня дрожало над камнями едва заметной вуалью горячего воздуха. За стенами слышались звуки ударов и лязг стали с тренировочной площадки. Свист тетивы и далекие, приглушенные крики магов с Арены, что пытались в запале боя читать заклинания. Первокурсники во внутреннем дворе едва не свернули себе шеи, силясь нас рассмотреть, что-то шептали друг другу и неуверенно толкались.

Я спешилась посреди двора и посмотрела в желтые глаза своего скакуна. Тот ответил мне невинным взглядом и протянул морду, чтобы ткнуться на прощание.

— А с тобой мы еще поговорим по душам, слышишь? — стараясь придать голосу металлические нотки, произнесла я. — Из тебя такая же милая овечка, как из меня благонравная принцесса. Ты мне еще выложишь всю правду и прольешь свет на кое-какие загадки, понял?

Арчидоз залихватски фыркнул, как самая настоящая лошадь, скосил на меня глаз и пафосным аллюром поскакал к выходу и скрылся за аркой. Топот копыт постепенно затихал, как и поднятые с мостовой облачка пыли.

Может же, скотина, нормально двигаться, когда захочет!

— Я думаю, лидорианское воспитание плохо отразилось на нем, — заметил Натаниэль, давясь смехом и силясь придать своему лицу спокойное выражение. Он делал вид, что занят седельными сумками и упряжью своего коня.

Я метнула в своего жениха недовольный взгляд и осталась стоять посреди двора. Думаю, у этого несносного создания нет намерения затягивать всю эту клоунаду слишком долго? Вскоре я услышала приближающийся стук копыт, и в арке снова появился Арчидоз, который прилагал поистине героические усилия, чтобы казаться обычным скакуном и не выдать своих эмоций гримасой.

— Так спешил сбежать, что забыл обо всем на свете?

Конь горестно, извиняюще заржал и, понурив голову, встал передо мной. Я тихо разразилась одним из витиеватых портовых ругательств и стала снимать седельные сумки — забирать свои вещи. Арчи покаянно вздыхал и нервно косил желтым глазом. Это помогло ему вовремя увернуться от хорошего пинка на прощание.

— Вот закончится год, я тебе устрою Последнюю битву, гадость черномордая! — крикнула я вслед удаляющемуся недоконю, что скакал во весь опор. Натаниэль смеялся в голос, уткнувшись лицом в спальный мешок на седле его скакуна, а я проводила взглядом взмах крыльев в полуденном небе и вернулась к своим сумкам. — Я более чем уверена — он слишком многое не посчитал нужным мне рассказать! Его роль во всей этой истории еще нужно уточнить!

— Простите, вы разговаривали с конем? — со смехом спросил подошедший Актавиан. Он поприветствовал Натаниэля и тепло улыбнулся мне. Яркий солнечный свет блестел на его аккуратной лысине, а в голубых глазах плескалось веселье и плохо скрываемое облегчение.

— Боюсь, что вы пропустили встречу с черным драконом, — ответил Натаниэль, уже немного успокоившись. — Арчидоз часто меняет облик, подстраиваясь под требования мира к ездовым животным.

— И пользуется этим, как оправданием, чтобы не отвечать на неудобные вопросы, подлец! — все еще злясь, добавила я. Затем взвалила сумки на плечо и пошла к своим комнатам.

Актавиан вскинул брови и уже через секунду набросился на Натаниэля, требуя рассказать ему все, что с нами произошло. И желательно — немедленно, не сходя с места. Я же малодушно ретировалась.

Пожалуй, если бы мне не попалась Элька, я бы и не знала, где теперь мне следует жить и хранить свои вещи. Подруга увидела меня с дальнего конца коридора, нетерпеливо оттолкнула тех, кто мешал ей подойти ближе, и кинулась меня обнимать. Она так крепко сжала меня своими тонкими ручонками, что я стала опасаться за свои внутренности. Лишь услышав от меня невнятное и придушенное кряканье, Элька чуть умерила пыл и отодвинулась в сторону.