Едва слышные шепотки и слухи, разговоры теней в ночи внутреннего дворика долетали до верха стены во время вахт. Некоторые касались мелких интриг правителей, другие — любовных хитросплетений учеников. Подчас они оказывались настолько банальными, что хотелось заткнуть уши или крикнуть вниз: «Я все слышу!», чтобы таинственные сплетники ретировались, оставив меня в благодатной тишине.

Но встречались и любопытные истории. Так я узнала, что на первый курс в этом году приняли дочь известного пирата, наводящего ужас на все торговые корабли. Имя показалось мне знакомым, видимо, упоминалось дома. Хотя я сильно сомневалась, что есть кто-то настолько глупый, чтобы напасть на вооруженные до зубов суда Лидора. Девушку долго держали в заточении в одном из государств, стремясь выманить ее отца. Но старый пират, видимо, отцовских чувств не испытывал и лишь отправил послание, дескать, сама дура, что попалась. За этим попытка шантажа и манипуляции потерпела крах. А обиженная дочь, прежде гордившаяся своим отцом, решила поискать свое счастье в другом месте. Где-то между Биросом и Ротгеоном, в трюме сомнительного корабля, ее нашел Роберт и привел в Академию. «Вот любят деканы подбирать всякую гадость и тащить в дом!», — со смешком подумала я, аккуратно вырезая на посохе очередную руну, на миг забыв, что и мы с Элькой попали на обучение тем же манером.

Был и один разговор в безлунную ночь между деканом Войны и Фредериком. Звуки беседы долетали едва слышно: говорили они в помещении башни, а ветер доносил их голоса через открытое окно. Погода стояла еще теплая, последние деньки уходящего лета ласкали солнцем с рассвета и по-осеннему холодили ветром после заката.

— Я очень сожалею, — глубоким и сочувствующим голосом произнес Роберт. Тихо звякнул серебряный графин о край чаши, а Фредерик неуверенно откашлялся, словно хотел избежать этого разговора. — Я редко лезу в чужие дела, но я помню, какой сегодня день. И сколько лет прошло…

Тут налетел порыв прохладного ветра и унес слова в сторону. Я напрягла слух, но кое-что все же пропустила.

— Поезжай…

— Не стану, — ответил Фредерик и снова звякнул чашей. — Памятник в полный рост, гордая осанка, каменные глаза… всегда ненавидел статуи за их слепые взгляды…

— Да, — протянул Роберт. — У нее были голубые… и такие насмешливые…

— Странно, что ее помнят люди, прошло пятьсот лет.

— Главное, это нам не забывать. Пусть живет вечно в наших сердцах…

Они еще долго обсуждали, что и как делала эта неизвестная погибшая женщина, вспоминали смешные моменты и незначительные ситуации. Это не сильно меня заинтересовало. А вот то, что ни Фредерик, ни Роберт явно не являлись людьми — крайне интригующий факт. Им обоим не менее пятисот лет, но ни вампирами, ни эльфами, ни лидорианцами они не были, а о других народах-долгожителях я почти и не слышала. Стоит спросить у Натаниэля. Отличная тема, чтобы снова увести разговор в сторону от обсуждения нашего будущего!

Вскоре я тихо прокралась в свою комнату посреди ночи и, медленно ступая в темноте, пошла к своей кровати. Через два небольших окна падал невесомый свет луны, серебря доски пола и превращая привычную обстановку в волшебный мир. Постель Клои была пуста, что и неудивительно, — я лично ей передала вахту на стене. В этом году ее присоединили к Звездным, правда, больше как кузнеца и ответственного за материальные ценности члена подразделения.

Кто-то из соседок забыл прикрыть окно, отчего по-осеннему прохладный ветерок холодил комнату. Я тихо притворила створку, на миг залюбовавшись долиной внизу. И пусть я смотрела на нее неотрывно несколько часов кряду со стены, эти посеребренные холмы притягивали мой взгляд. Свет лежал на них так причудливо, что превращал бугорки и овраги в складки блестящего шелка. А высоко в небе мерцала едва пошедшая на убыль луна.

Спать почему-то расхотелось. Я просто стояла у окна, по-прежнему с посохом в руке и в боевой форме, словно пытаясь рассмотреть что-то за горизонтом. И пусть до моего уха не долетал ни один звук, я могла поклясться, что слышала песню. Далекую и тихую, едва заметную, отчего так хотелось найти ее источник, пусть даже на краю света. Меня тихо и словно по имени звала дорога. И только в пути я ничем не терзалась и ничего не страшилась. Удивительно… я же только вернулась из странствий…

— Ди? — тихо спросила Элька позади, и ее голос заставил меня вздрогнуть и вернуться к реальности. Я обернулась и увидела подругу, сидящую на постели.

— Почему не спишь?

Она отодвинулась, дав мне присесть рядом на мягко пружинящий матрас.

— Прости меня, если сможешь…

— Ты о чем? Признавайся, что учудила? — попыталась пошутить я, но от мысли, что она как-то предала меня, а я и не заметила, по спине пробежал неприятный холодок.

— Я мало приходила к тебе, когда ты болела… Меня нагружали занятиями больше обычного, но все равно можно было найти время. Я боялась…

Она немного помолчала, затем вздохнула. В серебристом свете Элька казалась духом, в светлой ночной рубашке, с белоснежными волосами и тихим голосом. Она сидела, обняв себя за колени, и смотрела перед собой в темноту.

— Я боялась… не знаю, чего. Что тебе будет неуютно в компании. Или даже будешь расстраиваться, что жизнь изменилась так резко… не могла ничем помочь, только с умыванием, но и тут ты меня стала выпроваживать. Прости, нужно было чаще к тебе заглядывать и развлекать. Я плохой друг…

Она наклонилась и уткнулась головой в мое плечо.

— Забудь, если честно, мне нужно было время все обдумать. Это сильно помогло. Одиночество. Если бы понадобилась компания — дала бы знать, не переживай, — я обняла подругу как можно крепче, заставив ее придушенно, но довольно крякнуть.