Последней картой, выложенной перед Ориксом, стал пиковый туз. Перевёрнутый. Орк-полукровка несколько недоумённо взглянул на него, затем на южанку, ни капли не изменившуюся в лице, а после спросил:

— Трактуешь?

— Твоя дорога найдёт своё начало в драке. Больше ничего сказать не могу.

Голос девушки оставался таким же спокойным, даже где-то холодным. Орикс смотрел на карты, пытаясь обдумать её слова, а затем из мыслей его выбила сама южанка, протянув колоду без пяти карт. После этого она, коротко попрощавшись со всеми, отправилась спать, оставив при себе истинное значение перевёрнутой карты…

***

Отчего-то именно сейчас, сидя в полном одиночестве, только со своим оружием, он вспомнил её слова. Ещё тогда, находясь в лагере в относительной безопасности, Орикс почувствовал напряжение от этого предсказания. А теперь… Теперь всё слишком уж хорошо сошлось, начиная от драки и заканчивая долгой дорогой. Всё проклятая гадалка знала изначально. Знала и с таким равнодушием говорила.

Полуорк, задумываясь над этим всё больше, внезапно почувствовал, как по телу начинают злостно бегать разряды. Щекотливое ощущение на коже сменилось болезненным жаром, и Орикс чуть ли подскочил на месте. По его одежде, как муравьи, ходили маленькие серебристые молнии.

— Нет-нет-нет, только не сейчас, — зарычал Орикс то ли от злобы, накатившей на него, то ли от испуга. Он быстро отошёл от костра, от деревьев, от сумки — от всего, чего ненароком мог коснуться, и лёг на землю. Вжавшись в травяную подстилку, он недвижимо смотрел на стремительно надвигающуюся темноту небосвода и мысленно молился, лишь бы сейчас нестабильная магия, проявляющаяся каждый раз, как только он пытается что-то сделать, ничего не испортила.

В этот раз, благо, пронесло. Разряды, будто готовящиеся высвободить всю энергию огромным взрывом, плавно затихли, растворившись в темноте. Орикс, как только перестал чувствовать что-то кроме холодной земли, поднялся, стряхнул с себя траву и вернулся к теперь уже тлеющему костру. Одна рыбёха, к сожалению, сгорела, поэтому кроме навалившейся усталости добавилось ещё и недовольство.

Впрочем, спал полуорк хорошо. Конечно, пару раз за ночь он вставал, когда по ушам проходился отдалённый шорох какого-то местного зверья, но не более того. Руки хватали лежащий рядом меч, Орикс вскакивал, озирался, прорезая взглядом темноту, но, ничего не обнаруживая ни глазами, ни ушами, укладывался вновь.

Утром же он наконец пересёк границу. Для этого пришлось выехать на тракт, но ничего критичного не случилось. Да, он мог почувствовать себя спокойнее, если бы удалось проехать исключительно лесом, но его ещё издалека заметили местные пограничники, поэтому столкнуться с ними приходилось лицом к лицу.

Впрочем, никаких проблем это не вызвало. Те задали пару дежурных вопросов, а затем пропустили. Всё же Орикс ехал один, практически без вещей кроме небольшой сумки и выглядел как типичный наёмник-одиночка, подавшийся в вольные земли ради заработка. Таких, как он, было много. Они пёрли на юг, как мухи, слетающиеся на варенье, и дохли там, в степях, также быстро.

А вот что удалось узнать, это то, что в нескольких дневных переходах к северу несколько городов подверглись жестокому нападению. Пограничники сообщали страшные новости, от которых волосы вставали дыбом. И ведь именно из тех земель их банда снялась всего как четыре дня назад… Либо им крайне повезло, либо было что-то известно заранее. Орикс даже начал подумывать о том, чтобы не ехать к первоначальному пункту назначения. И повод к этому появился довольно скоро.

Спустя несколько часов, когда полуорк вновь устроил себе передышку, в голове зазвучал знакомый голос. Демонокровная всё же была жива и напомнила о себе очень чёткой просьбой: «Нужно приехать в Хадрию».

Этот городок располагался неподалёку, Орикс даже видел это название на парочке встреченных указателей, так что проблем не должно было возникнуть. Так и случилось. Уже в этом небольшом городишке судостроителей для одинокого бандита нашлось подходящее место — рыбацкий паб «Старый угорь»…

В отличие от Орикса, добравшегося без особых происшествий, путь остальных героев был не так уж и гладок. Выехав на тракт, «соколы» увидели последствия деяний того самого конвоя. Небольшие деревушки и даже одинокие кабаки, раскиданные то тут, то там, выглядели разграбленными. Патрули гвардии проверяли людей, и даже их фургон подвергся досмотру. В какой-то момент на глаза попалась большая похоронная процессия, мрачно следующая к одиночно стоящей церквушке.

Обычно в этих землях всегда кипела жизнь. Фермеры, торговцы, гонцы — на южном тракте постоянно находились люди, экипажи, колонны. Сейчас же всё это приостановилось, наполнившись серым беззвучным мраком.

На привалах, помимо того, что можно было разжиться нормальной едой — всё-таки «соколы» старались останавливаться близ оживлённых мест — имелось и самое ценное для банды в данный момент — информация. Марисса, Скайлор и в какой-то мере умудрившийся ничего не испортить Галантий сумели выведать, что те, за кем они идут по следу, действительно были здесь, а после двигались по тракту и уже затем лесами перебирались через границу. На одной охотничьей стоянке им даже указали точное местоположение тропы, по которой «какие-то ублюдки в чёрном» отправились к границе.