Хэйзил, Изекиль, Нурвал, Мелания и, конечно же, Орикс тоже были там и тоже, как и все, отдавались отдыху. В тот день разве что пара-тройка часовых, отправленных на всякий случай, оставались трезвыми. Впрочем, и у этой компании с опьянением отношения были сугубо нейтральные. Орикс и Мелания не пили вовсе, чем вызвали искренне удивление остальных. Хэйзил догонялась понемногу и с перерывами, так что даже не успевала пьянеть. Основными же поглотителями алкоголя были Нурвал и Изекиль, и если с дварфом всё было понятно сразу: его вообще ничего не берёт, то вот Изекиля унесло почти сразу, и тот сначала начал голосить, потом придаваться воспоминаниям, а после и вовсе уснул, знатно захрапев.

— Ску-у-уш-ш-шно, — протянул Нурвал, оставив пустой уже третью бутылку. — Раньше хоть этот горланил, а теперь вообще нихрена, — он ткнул донышком спящего Изекиля, отчего тот лишь недовольно что-то вякнул и перевернулся на другой бок. — Вы-то что такие вялые? — дварф перехватил бутыль и словно пистолетом прицелился ей в остальных. — Вы веселиться должны, а не тухнуть, как овощи в жару.

— Не, ну хочешь, могу погадать тебе, повеселить, — скорее чтобы отмахнуться, предложил Орикс.

— А давай! — внезапно согласился сугариец, отставляя бутылку.

— Только это… Я особо гадать не умею, — уточнил полуорк, достав потрёпанную колоду карт и начав её тасовать.

— Какая разница! Не на меня всё равно будешь, — басисто рассмеялся Нурвал. — На братца моего, Беню. Вот… Кому-кому, а мне вот интересно знать, как у него сложится всё, скажем, через пару годков.

Орикс закончил перемешивать карты, затем выложил их перед собой. Проведя левой рукой, вновь собрал в колоду, перетасовал ещё раз, а затем начал выкладку: шестёрка пик, шестёрка бубен, трефовый король, являющийся не более чем бумажкой с криво нарисованным на ней мужиком в короне и символом клевера, червовая десятка и она же, но бубновой масти.

— Хорошо ты ему нагадал, — наблюдая за процессом, внезапно прокомментировала Мелания, — Только неправильно.

— А что я ему нагадал? — спросил Орикс, уточняя. До этого момента он думал сказать своему низкорослому товарищу какую-нибудь приободряющую штуку, но теперь слегка занервничал, когда южанка, понимающая в этом куда больше него, обратила внимание.

— Что там? — возбуждённо заорал Нурвал, отчего в сторону их кучки посмотрели пара десятков глаз.

— Несколько путешествий, прилив денег и ссору с начальством, ну или с отцом, — она равнодушно пожала плечами. — А ещё колода у тебя скверная, — девушка нахмурилась, выражая своё полное недовольство.

— Какая уж есть, — теперь уже полуорк пожал плечами, а затем, чуть оправдываясь, добавил, — Ну да, там не хватает парочки карт, но я их заменил, сам сделал, так что набор полный.

— Тебе показать, как это правильно делается? — южанка требовательно протянула ладонь, ожидая, когда ей вручат колоду.

— Ну… давай… — с лёгкой неохотой согласился Орикс, пока Нурвал пытался похвастаться глубоко спящему и видящему десятый сон Изекилю тем, что дела на ликёро-водочной фабрике его брата будут идти просто великолепно.

Уж для кого-кого, а для южан гадание было святым делом. Если для обывателей оно являлось не более, чем банальным тасованием карт под каким-то одним лишь предсказателям известным благословением, то для самих южан, неважно для каких именно, гадание являлось искусством.

Расписные колоды, каждая как на подбор, словно показывающая свой собственный мир и несущая свои собственные предсказания. Техники расклада, вырисовывающие самые разные жизненные пути. Ловкость рук, в считанные мгновения делающая нужный расклад. Всё это являлось неотъемлемой частью культуры, к чему сами южане относились с особым трепетом.

Мелания, бережно взяв изрядно помятую, пожелтевшую, повидавшую много всего и прошедшую явно не через одни руки колоду, аккуратно пролистала её и вынула оттуда две самописные карты: того самого трефового короля и бубновую даму. Её лицо презрительно скривилось, когда она взглянула на них, что Орикс сам стыдливо поморщился, отводя взгляд, но затем девушка вернула их к остальным и начала тасовать.

В этот момент она словно расслабилась, взгляд её направился куда-то в сторону от людей и празднества, криков и разговоров, куда-то во тьму леса, чернилами разливающуюся за пиками частокола. Ладони оставались практически безучастны, а вот пальцы быстрыми движениями начали перебирать колоду, будто книжные страницы. Южанка то останавливалась, проглаживая рукой верхнюю карту, то вновь начинала перемешивать карты.

В какой-то момент она прекратила положила стопку перед собой, пристально глядя на неё. От расслабленности в глазах не осталось и следа. Лёгкий порыв прохладного ветра колыхнул волосы. Южанка вздохнула, открыла первую карту, выложила перед Ориксом, чтобы тот ясно видел её, — шестёрка треф. Затем выложила ещё две — бубновую и пиковую шестёрки.

— Я делаю расклад на ближайшее будущее, — с безразличным спокойствием пояснила она. — Тебя ждёт долгая дорога. Когда настанет её время, я сказать не могу. Могу лишь сказать, что она будет наполнена разными событиями. И далеко не всегда хорошими, — договорив, она вновь взглянула на колоду и открыла следующую карту — червового валета. — Её причиной станет какая-то очень важная проблема для тебя или кого-то из твоих близких. Её необходимо будет решить, и ради этого придётся отправиться в дорогу.