Поддавшись гневу, он пробудил свои внутренние пороки. Демонов, с которыми кто-то может совладать, а кто-то — нет. Скайлор не сумел. Его история в отряде, идущем по следу пламени, на этом оказалась закончена. Разумеется, не всё так просто. Ваш покорный слуга прекрасно понимает, что его путь не может быть завершён вот так. Неужели он столь легко погиб? О, ни в коем случае. У каждой истории есть своё продолжение, и однажды бард в серебристо-голубоватых одеяниях непременно расскажет её. Но время пока ещё не настало…

Смрад от грязи, крови и копоти всё ещё стоял перед лицами. «Чёрные соколы» оставили склады позади, но никак не могли отойти от произошедшего. Скайлор, их друг, их товарищ и негласный лидер сгинул на глазах. Его последний вопль гремел в ушах беззвучным криком, словно его призрак всё ещё витал в запустелом помещении.

Его смерть стала ударом. Выйдя на широкую улицу, наши герои остановились, чтобы перевести дух. Хуже всех чувствовал себя Норико. Опалённый, израненный и злой от непонимания, он пытался собраться с мыслями, но выходило скверно. Марисса, не взирая на его волю, решила сопроводить его к лекарю.

Сама демонокровная не сказать, что чувствовала себя лучше. Конечно, раны на ней затягивались быстро, и только лишь порез, оставленный Скайлором, зиял небольшим шрамом, но морально, наверняка, ей было хуже всех. Своего собрата она знала лучше других, оттого и гораздо тяжелее переносила его уход. За свою жизнь она потеряла многих товарищей, даже друзей, но такие утраты всегда оставляли жгучую боль на сердце. Всё же, к Скайлору она привязалась. Не столько с точки зрения интереса: как партнёр он её уж точно не привлекал. Но вот как человек, которому можно было довериться, на которого можно было положиться, который мог сохранить тайну и который непременно встал бы спиной к спине в окружении проблем — в этом был весь Скайлор. Так что теперь демонокровная выглядела чернее грозовых туч.

Кора получила от него крепкую оплеуху, отчего её выбило из реальности практически на всё время боя. Благо, основной удар на себя принял волчий облик, так что сейчас девушка, хоть и выглядела потрёпанно, но физически чувствовала себя неплохо. Мысли её были не столько наполнены печалью или злостью, но неприятное гнетущее чувство своими коготками скребло на душе. Скайлора она знала и уважала, и в тот момент, когда он только ушёл, искренне хотела его найти. Когда увидела демонокровного в каком-то нечеловеческом облике, то желала вытащить его из этого состояния. Но когда он кинулся на Мариссу, выбор в голове был сделан сам собой. Защитить себя и своих друзей любым способом, пусть даже ликвидировать рогатого. Сейчас же преобладало стойкое чувство замешательства. Девушка видела, как он растворился внутри пламенной стены, но от него не осталось ни единого следа. Это было странно. С одной стороны — облегчение от того, что она выжила, не погиб никто из её товарищей. С другой — он тоже был частью банды.

Роза же не столько испытывала горечь. Её переживания были вызваны страхом. Казалось бы, не раз уже приходилось видеть чью-то смерть, куда более жестокую и кровавую. Но это пламя, возникшее вокруг Скайлора, его истошный вопль — они напомнили юной некши о пожарище, разгоревшемся в стенах родного племени. Демонокровный не был ей родным, даже другом. Но с ним они выбрались из горящего города, с ним они оказались бок о бок, преданные остальными. И его смерть отдавалась внутри голосами погибших друзей там, далеко-далеко, в Дашкании.

Галантий… А что Галантий? Он во всей банде был наиболее «одинок», и к негласному лидеру особых чувств не питал. Ещё при его уходе гораздо более эльфа заботили лоны, оставшиеся у того на хранение. Почти три тысячи в серебре. Да на эти деньги можно было бы прожить нормальной жизнью пару месяцев. Сейчас же с исчезновением Скайлора исчезли и его денежки. Эльф, хоть и прошёлся по складу, осмотрев лежащий внутри хлам, но никаких заначек не нашёл. Поэтому теперь испытывал только горькое разочарование.

Эту троицу Марисса отправила к конюшням. Всё равно им шастать вместе не было никакого смысла. Сама же демонокровная с Норико отправилась чуть в сторону от главной улицы. Двигаясь к эмпориуму, она приметила небольшую докторскую контору, куда и «затащила» островитянина. Сам он таким перспективам оказался крайне не в восторге. Всю свою жизнь воин испытывал стойкую неприязнь к абсолютно каждому лекарю, начиная от кланового врачевателя и его крайне болезненных методов лечения, хирурга арены, что безжалостно, едва ли не механически собирал бойцов по кусочкам, и заканчивая самым обычным целителем, предлагающим эликсиры и мази. Все они вызывали на коже неприятные мурашки. Каждая мысль заставляла вспоминать раны и химию, которой накачивали молодого бойца.

Контора не представляла собой ничего особенного. Но даже этого вида было достаточно, чтобы островитянин скривился с отвращением. Может, запахи трав и цветов были приятны носу, но вид алхимической стойки и классического набора микстур крайне напрягали. Сам лекарь выглядел заурядно, не слишком-то выделяясь. Обычный старичок за шестьдесят, в меру ухоженный, подбритый, но достаточно давно, ибо серебряные волоски седой щетины покрыли подбородок и скулы. Одетый в рубашку с жилетом, брюки и туфли. На небольшом носу с горбинкой несколько контрастировали с узкими глазами огромные круглые очки.