— Я могу за одно мгновение выпить вас всех, — проговорила я. На пару секунд замолчала, давая врагу время на размышление. — Но есть другой путь. Вы оставите в покое заселенные системы, а мы проводим вас туда, где вы сможете спокойно питаться и жить так, как хотите. Это мой ультиматум и ответа я требую немедленно.

— Госпожа, они передают сообщение, — произнесла Эленион. — «Мы откроем дыру», возможно, имеется ввиду…

Я ощутила, как во мне начал разгораться гнев.

— И это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни. Вы откроете червоточину — я ее закрою, а после уничтожу всех вас! — крикнула я, усиливая свой голос магически, превращая его в волевой посыл. — И не думайте, что я остановлюсь на этом. Нет! Я отправлюсь в войд, найду и перебью представителей вашей расы, ровно по числу убитых вами людей. И я думаю, вы отняли столько жизней, что вся ваша численность ее не покроет. Решайте! Умереть сейчас из-за глупости или жить счастливо и без жертв, — и уже чуть тише добавила: — Я жду.

Я чувствовала колоссальное напряжение, мои глаза горели яростью, я физически ощущала это как жжение, правая рука сжимала посох изо всех сил, до боли в суставах. Мне казалось, что я могу оттолкнуть ногами звездолет под собой и он улетит на много световых лет в пустоту. Что я могу двигать звезды и менять само время.

Посох светился в руке, сияя от ярости и силы, разгоняя тьму вокруг, бросая серебристые отсветы на врагов. Они не могли впитать этот волшебный свет, потому что на то была моя воля. Она ложилась невидимой силой на абсорбов, она словно кругами расходилась от меня, заставляя дрожать саму реальность.

И через несколько мгновений дрогнули противники. Они стали отступать, расходиться, и редкие звезды появились в просветах между оболочками абсорбов. На меня упали жесткие лучи желтого карлика этой системы, высветили рельеф звездолета, прогнали мрачные тени.

Грозовая туча врагов распадалась на отдельные части, словно таяла, и уходила все дальше, вместе со своими едва различимыми искрами и бездонной темнотой. Я смотрела на них, не мигая, не шевелясь, ощущая, как вместе с абсорбами уходит и бешеная ярость.

— Они говорят, повторяя одну фразу, — произнесла Эленион. — «Упавшая звезда».

— Нет, я еще не упала. Я только начала свое падение, — потухшим голосом проговорила я.

Абсорбы отходили все дальше, уже молча, но очень медленно и без резких движений, словно восприняли мои слова буквально, а я радовалась, что эти переговоры не были достоянием общественности. Моя речь звучала уже в центре аномалии, а, значит, ее не слышали на «Платинуме». Боюсь, если бы у нас были лишние слушатели, у многих прибавилось бы седых волос. Хорошо еще я блондинка, и даже если прошедшие сто лет стоили мне серебра в кудрях, едва ли это будет заметно.

Я устало выдохнула, погасила свечение в посохе, затем глянула на серебристые звезды вокруг. Дождалась, когда абсорбы отошли на приличное расстояние и потихоньку заполнила мерцающим свечением ожерелье. Не думаю, что я еще раз выйду в открытый космос, а сохранить в блестящих камнях этот невероятный свет очень уж хотелось.

Через несколько минут украшение уже мерцало само по себе, искрясь магическим сиянием плененных лучей. Неспешно и устало я побрела обратно к шлюзу, вниз по покатому боку корабля, игнорируя и космос вокруг, и близкого противника, и далекие звезды.

Запал угас, а смерть так и не пришла, оставляя меня один на один с бесчисленными потерями и мыслями. Хотелось верить, что я выполнила свой долг, что Анатоль мог бы мною гордиться. Не этому ли он пытался меня научить? Ставить жизни других превыше собственной, делать больше, чем возможно, идти дальше и достать до небес — несмотря ни на что.

— Ты нарушила клятву, — произнес Адриан. Это единственное, что он сказал мне при встрече.

Я устало кивнула и чуть пожала плечами. Десятичасовой сон на борту «Дарион-5» восстановил мои физические силы, но не духовные. Едва ли так легко будет излечить моральные раны и заполнить огромную пустоту в душе.

Это была единственная битва за всю мою жизнь, которую я выиграла не только без крови, но и без сражения. Мне казалось, что я победила задолго до того, как вышла на обшивку звездолета, словно моя сила воли, уверенность и бесстрашие предопределили ход событий. Едва ли враг может причинить вред тому, кто потерял все. Нельзя убить мертвого. Едва ли возможно сломить или испугать такого противника.

— Это научит меня не раскидываться обещаниями, — проговорила я, пока мы шли по причальному коридору «Бионса». — Мне не стоило клясться в том, что невыполнимо.

— Так тяжело было переступить через себя и предупредить меня? — с нажимом произнес брат.

Я остановилась и оглядела его. Судя по выражению его лица, по сжатым кулакам — ему действительно бы важен мой ответ.

— Нет, Адри, мне было тяжело переступить через свои желания и надежды, и попросить аудиенции у Императора. Вот что было действительно тяжело. Послушай, все равно данный вопрос пришлось бы решать именно мне. Как бы мог сделать данный выбор ты, который не видел той Империи, не знал Анатоля? Может быть, мне стоило спросить ДеВеля, как человека, знакомого с ситуацией…